Ошибка c1776 Lexus пневмоподвеска
Глава первая Палачи
Из окна комнаты открывался вид на Монмартр. Шел противный моросящий дождик. Пару минут назад гостиничная прислуга принесла в номер две бутылки Каберне-Фран, четыре бутылки пива, немного фруктов – нарезанные дольками лимоны, персики, апельсины – пармскую ветчину и лобстеров. Вся снедь с трудом разместилась на прямоугольном журнальном столике, стоящем посреди комнаты.
– Господа! – позвал второй.
– Ах да, пардон, – поправился он, кашлянул в кулак. – Месье!
– Месье, позвольте пригласить вас на ужин, – сказал второй, приглашающим жестом указав на фуршет, организованный прямо на журнальном столике.
– Месье опять все поняли превратно, – покачал головой его собеседник. – Господа, имейте совесть. Я не для того здесь гнул спину, чтобы выслушивать колкости. Извольте оценить мой труд.
– Андрэ, давай вон ту кушетку сюда подвинем, – предложил он третьему, указав на его ложе.
– Виктор, бросай свою пушку, иди ужинать! – крикнул первый.
Остальные его товарищи разместились на кушетке, принялись откупоривать бутылки с напитками. Наконец Виктор отложил пистолет в сторону, взял стул, сел напротив остальных.
Виктор налил себе бокал вина, и принялся резать ветчину, когда входная дверь открылась и в номер вошел мужчина лет 35-ти, среднего роста, в деловом костюме, но без галстука. Оглядев компанию, он прошел к столу, взял бокал Виктора, торжественно поднял его. Остальные с интересом следили за его движениями.
Закончив свою речь, он пригубил бокал.
Первый мужчина наколол на вилку ломтик ветчины, сунул в рот, задумчиво пожевал.
– Да кто спорит-то? – спросил Андрэ и потянулся за вином.
– Просто Де Локруа был настоящий финансовый гений, – продолжил свою мысль Андрэ. – Вспомните, сколько времени и сил мы потратили, чтобы отследить все его транзакции, выявить каждый узелок в его паутине. А свелось все в итоге – к оффшору на Британских Виргинских островах. Взаимный фонд – это же Клондайк, золотая жила. Де Локруа, конечно, был подонок – клейма ставить негде. Но он был интеллектуал, он был гений. Как он всю эту сложную схему прорабатывал – ведь каждый шаг надо было отдельно отслеживать! – я вообще не представляю. Ювелирная работа. Так что – земля ему пухом.
– Виктор, – сказал тем временем вошедший, – а ведь у меня новость для тебя.
– Минут тридцать назад пришел запрос из Службы Безопасности на твое досье, – сказал мужчина. – Естественно, запрос немедленно удовлетворили.
– Дело не в этом, Виктор, – сказал мужчина, внезапно разволновавшись. – Я даже не знаю, поздравлять тебя или соболезновать. Дело в том, что две минуты назад пришел ответ на твое досье. Тебя затребовала в свое распоряжение группа Джи-2.
– И что? – недоуменно спросил Виктор.
– Про них ходят легенды, – сказал командир. – Твой перевод туда это прямо как повышение по службе.
– Уймись, Андрэ, – одернул его командир. – Приказы не обсуждаются. Виктор, собирай вещи. Билет на самолет для тебя уже есть.
– В принципе, я готов, – сказал он.
– Джи-2 находятся в одной из окраинных зон, – произнес командир. – Пожалуй, это самая горячая точка из всех на сегодняшний день. Считай, что это своего рода признание твоего мастерства – кого попало в такие места не посылают.
Командир кивнул.
Они вышли из номера, Виктор вызвал лифт.
День 1-ый
Виктор глядел в иллюминатор. С высоты в 17000 метров открывался восхитительный вид: самолёт летел над облаками, и создавалось впечатление, что это вовсе не облака, а серые скалы простираются до горизонта в паре десятков метров под самолётом. Справа виднелся молодой месяц; казалось, ещё чуть-чуть повыше и самолёт заденет его крылом. По телевизору на стене крутили какой-то американский боевик. Мимо, двигая перед собой столик на колёсиках, прошла стюардесса. Виктор взял у неё стакан сока, отпил половину, достал из-за пазухи небольшую армейскую фляжку, отвинтил крышку и долил в сок немного мутноватой жидкости. Спрятал фляжку и осушил стакан. И саркастически усмехнулся, глядя на табличку на стене, гласящую, что употребление алкоголя на борту самолёта строго запрещено.
Самолёт стал снижаться. Вскоре под крылом пронеслись россыпи огней ночного города, затем отдельные группки маленьких огоньков, а ещё через десяток минут показались огни аэропорта. Огромный сверхзвуковой монстр с воем пронесся по полосе и не спеша подъехал к зданию аэровокзала. Виктор взял свою небольшую сумку и вместе с другими пассажирами прошёл на таможенный контроль. На секунду остановившись и сняв часы с руки, он положил кейс с ноутбуком на ленту транспортера, ведущую через рентгеновскую установку, прошёл через металлоискатель и лишь ухмыльнулся про себя. Высокие технологии – это, конечно же, по его части. А то, что кейс в одном из своих мест не просвечивается рентгеновскими лучами и именно в этом месте спрятан пистолет – это дело десятое. Пройдя столик паспортиста, Виктор направился к выходу, но тут его остановил человек в чёрном кожаном плаще. Человек этот был чуть более 2-ух метров ростом, очень крепкого телосложения, с бритой лысой головой и крепкой шеей. На носу у него были узкие прямоугольные тёмные очки.
Раньше Виктор бы не посмотрел на этого верзилу, его чёрные очки и лысую голову. Он отработанным движением врезал бы ему под кадык согнутыми пальцами и пошёл бы дальше, наслаждаясь хрипами и стонами за спиной. Но так было бы раньше.
– Идёмте со мной, Виктор, префект прислал за вами машину, – сказал здоровяк и пошёл на улицу.
При мысли, что информация о его назначении «утекла» куда-то на сторону, у Виктора мороз пробежал по коже.
– Расслабьтесь, месье Крозье, – сказал здоровяк, подходя к автомобилю. – Если бы конспирация была нарушена, то Вас задержали бы ещё на таможенном контроле. Странно, нам сказали, что Вы один из лучших, а Вы успели продемонстрировать все свои растрепанные нервы на 2-ой минуте нашего знакомства. Кстати, меня зовут Симон Альфан, по долгу службы мы с Вами будем часто видеться.
«Чёрт, не удивительно, что этот парень заметил все мои намерения, если учесть, что он один из них, то есть нас» – подумал Виктор смущенно.
– Садитесь, Виктор, – Альфан услужливо открыл заднюю дверцу. Виктор запрыгнул в салон.
На переднем пассажирском сиденье сидел молодой белобрысый парень в мятых джинсах, черной футболке и белом пиджаке.
– Люк Веймар, Британия, – представился парень, отвечая на рукопожатие.
– Джиллиан Бернски, – сидящая сзади блондинка в косухе кокетливо улыбнулась и протянула Виктору свою ладошку. – Польша, Эль-9.
– Да, – ответил Альфан, опережая всех. Он осторожно – чтобы ненароком не опрокинуть на бок внедорожник – вскарабкался на водительское место и завел мотор.
– Нас тоже… – Джиллиан отвела взгляд.
– Да что здесь происходит, в конце-то концов? – всплеснул руками Виктор. – Если все мы будем работать в Джи-2, то…
Джип неспешно катил по загородной трассе. Они молчали. Виктор смотрел в окно. В нем одновременно проснулись два червя – первый от голода ныл где-то под ложечкой, а второй был червем сомнения и подтачивал кору головного мозга. Этого не должно быть. Это была ошибка. Как могли отправить в такое место трех человек, выдернутых из тепличных условий, без предварительной подготовки? Ведь им даже учиться будет не у кого. Только на личном опыте. В его голове продолжал звучать голос Веймара – «Нет больше Джи-2, теперь мы Джи-2».
Симон одобрительно улыбнулся, показав белоснежные зубы, вытянул зубами одну сигарету, убрал пачку и полез во внутренний карман. Раздался громкий щелчок. В его затылок был упёрт «Глок-18». Симон медленно вынул руку из кармана и показал Виктору зажигалку «Зиппо». Виктор убрал пистолет.
Виктор взял зажигалку, закурил, и отдал «Зиппо» владельцу.
Джип повернул на извилистую узкую грунтовку. Тотчас забарабанили камушки по металлическому днищу автомобиля. Виктор ненароком глянул на спидометр и слегка оторопел: стрелка держалась в промежутке от «60» до «80». Альфан вёл машину так, будто он тут каждый день по несколько раз проезжает. Впрочем, наверное так и было.
Внезапно джип резко тряхнуло, внизу что-то заскрежетало.
Виктор удивлённо посмотрел на него.
Вскоре джип въехал в густой лес и помчался вдоль каменного забора. Виктор заметил, что Альфан сбросил скорость, а затем и вовсе остановился. Массивные ворота открылись, и джип въехал внутрь. За забором находился огромный старинный особняк.
«Белый индийский мрамор?» – удивился Виктор, глянув на ступеньки вблизи.
Альфан подошёл к двери и нажал на кнопку звонка. Тотчас двери открылись. За ними стоял человек невысокого роста в черной военной форме, со штурмовой винтовкой «Штаир Ауг» в руках. Увидев Альфана, он отошёл в сторону, освобождая проход. Виктор проследовал вслед за Симоном и оказался в длинном коридоре. Вдоль стен стояли рыцарские доспехи, на стенах висели картины, гобелены в средневековом стиле, щиты с гербами древних рыцарских родов. Особенно Виктору запомнился один щит, на котором была изображена большая глянцево-чёрная роза с огромными стальными шипами. Потолок нависал над полом словно купол, своды которого сходились высоко над головами.
Они поднялись по широкой лестнице на этаж выше.
Пройдя ещё немного, Альфан остановился у пары больших дубовых дверей, выдержанных, как и всё вокруг, в средневековом стиле.
Столовая была огромна. Её размеры явно подразумевали устройство средневековых балов, и интерьер был оформлен в соответствующем стиле. Среди шкафов из дорогих пород дерева явно выделялся огромный камин ручной работы. Посреди комнаты стоял массивный стол из кедра, полы были застелены персидскими коврами, в общем, комната подтверждала опасения Виктора, связанные с увлечением роскошью хозяев особняка.
– Дамы и господа! – человек этот обладал звучным бархатистым голосом. – Меня зовут Бернар фон Штернгольдт, я – префект этого региона и контролирую деятельность наших спецподразделений в нём. Также я обеспечиваю наши войска всем необходимым. Позвольте представить вам моего дворецкого Германа.
«А ничего дворецкий» – подумала Бернски.
Все заняли места за столом. Про себя Виктор отметил, что на столе нет разве что осетровой икры.
– Ну что же, все в сборе, только командира не хватает, – префект довольно потер руки и уже собирался взяться за вилку с ножом, как в столовую вошел слуга, наклонился над князем и что-то сказал ему на ухо. – Ага, легок на помине! Ну, значит, ведите сюда и командира, будем знакомиться.
Видимо, на улице уже начался легкий дождик – ее густые, черные как смоль волосы слегка промокли, и влага стекала по ним на плечи, укрытые черным кожаным плащом. Плащ этот скорее походил на королевскую мантию, чем на одежду командира подразделения Джи-2. Спереди плащ открывал взорам пару изящных мячиков груди, спрятавшихся под тонким черным гипюровым платьем длиной до середины бедра, из-под которого в свою очередь чуть выглядывало кружево черных чулок, облегающих тонкие стройные ножки. Ножки эти хозяйка предпочла обуть в чёрные кожаные сапожки в стиле ranger-boots со шнуровкой, на толстой подошве и высоких каблуках. В правой руке она несла непромокаемую армейскую сумку. На вид ей было не больше 23 лет.
– Это и есть мое новое подразделение? – спросила женщина строго.
– Анджелла, – ответила женщина, и в ее голосе лязгнула сталь. – Вы, как я понимаю, здешний префект?
Анджелла тем временем села за стол напротив префекта, при этом изящным жестом отбросив полы плаща назад и будто бы ненароком продемонстрировав собравшимся всю длину своих восхитительных, окаймленных черным нейлоном стройных ножек.
– Перед вылетом к Вам у меня был серьезный разговор с… с теми, кто доверил мне руководство Джи-2, – Анджелла чуть запнулась на середине фразы, казалось, она слегка волнуется. – Скажите, как так получилось, что весь личный состав подразделения был уничтожен?
– Густав Петер Альк, ориентировочно 1947\48-ого года рождения, место рождения – Вена, отец – Петер Альк, убит подразделением Эль-9 в 1999-ом году в Варшаве, – тут Анджелла сделала паузу и красноречиво посмотрела на Бернски. – Мать – неизвестна. Образование – неизвестно; место проживания – неизвестно, предположительно – Западная Европа. Первые следы Алька появились в 1969-ом году в Чехии, где он занимался контрабандой советского оружия в страны Западной Европы. Затем его след отчетливо отпечатался во время войны в Афганистане, при продаже стрелкового оружия талибам. Затем в 1990-ом в Варшавском аэропорту он захватил пассажирский самолёт и потребовал политического убежища в Штатах. Когда самолёт дозаправлялся в лондонском Хитроу, – Анджелла снова метнула красноречивый взгляд, теперь уже в сторону Веймара, – группа М-2 перебила всех террористов, но Альку и тут удалось сбежать. После чего он пропал. Ходили слухи, что он мертв. Пока однажды наши с ним пути не пересеклись. Кстати, слышала, что господин префект назначили награду в один миллион за его голову…
– Понятно, – сказал Веймар. – Стало быть, намечается встреча старых друзей.
– Что ж, Анджелла, вижу – вы имеете представление о том, с кем вам придется иметь дело, – сказал префект несколько сконфуженно. – После ужина Альфан перейдет в ваше распоряжение, у него вы сможете получить всю заинтересовавшую вас информацию. Не угодно ли Вам ознакомиться с досье Ваших подчиненных?
Веймар присвистнул.
– Умеете вы обнадежить, Анджелла. – тяжело вздохнул Крозье.
– Хорошо, командир, давайте уже работать, – сказала Бернски нетерпеливо.
– Похвально, Бернски, я не ожидала такого рвения, – сказала Анджелла, взяла бокал с вином и сделала небольшой глоток. – Впрочем, Вы сейчас выглядите щенком, который со всем своим щенячьим восторгом лезет в петлю.
– Альк без особого труда выследил и уничтожил четверых бойцов из Джи-2, – сказала Анджелла. – С какого перепуга лично Вы, Джиллиан, взяли, что сможете его одолеть? Тем более – в компании Крозье и Веймара, которые, между прочим, до уровня Алька тоже не дотягивают.
– Вы предлагаете просто повести нас всех на убой? – выкрикнула она.
Она оглядела своих подчиненных.
– Именно, – Анджелла одобрительно кивнула.
– Интересный вопрос, Люк, – сказала Анджелла. – Чтобы на него ответить – завтра в 6 часов утра Вы возьмете автомобиль и будете ждать меня на крыльце. Поедем в одно место. Мне надо проконсультироваться с моим личным консультантом по изощренным коллективным самоубийствам.
– До меня не было. Я создала спрос – в ответ появилось предложение; рынок вообще очень быстро реагирует, – ответила Анджелла. – Сейчас всем доедать, допивать и спать. Завтра у нас с вами предвидится насыщенная программа.
– Что скажете, парни? – спросила Бернски.
– Так, а в чем, собственно, дело? – удивился Крозье. – Приказа обсуждать начальство не было. Анджелла ясно все сказала – заканчивать с трапезой и на боковую. Командир сказал – мы пошли и сделали. Симон, Вы нам покажете наши апартаменты?
– Эй, Виктор, ты что?! – спросил Веймар.
– Все, хватит, уговорил. – Веймар чертыхнулся, но отложил вилку и встал из-за стола, – Джиллиан, пойдем. Виктор прав, неизвестно, чем повернется завтрашний день, лучше лечь пораньше и попытаться выспаться.
– Спокойной ночи, – пожелал им на прощанье префект и налил себе еще вина.
06:00
– Анджелла… – шепотом позвал Веймар.
Люк подпрыгнул от неожиданности, обернулся – его начальница сидела на полу, вытянув перед собой ноги в тех самых сапогах на платформе, и читала книгу.
Вытянутый предмет на кушетке оказался непромокаемой армейской сумкой.
Веймар сел на край кушетки напротив нее и невольно залюбовался девушкой – без своего плаща, в одном только гипюровом платьице она вызывала неподдельное восхищение.
– Извини… – смущенно произнес Веймар, с трудом заставляя себя отвести взгляд в сторону. И только теперь заметил, что она переворачивает страницу каждые четыре секунды… – Ээээ… наверное, интересная книга?
– А о чем, если не секрет? – поинтересовался Люк.
– И как? – спросил Люк.
– Ну, там завязка, кульминация, развязка… – начал было Люк.
– Прости, я думал… – растерялся Люк.
– Какая машина? – удивился Люк.
– А, ну да, – смутился Люк. – Есть машина. Можем ехать.
Черный Cadillac остановился возле здания городского почтамта.
– Можешь попробовать, – разрешила Анджелла снисходительным тоном и вылезла из машины, натянув на плечи свой плащ.
Анджелла вошла в телефонную кабинку, сняла трубку. На том конце долго не отвечали. Наконец непрерывный поток протяжных гудков оборвался.
– Привет, это я… – произнесла Анджелла скороговоркой.
– Честно говоря, нет – я сама часы еще не перевела, – ответила Анджелла. – Мне нужна твоя помощь.
– Ну что еще…
– Интересный вопрос… – ее собеседник задумался.
– Хорошо, я попробую, – ответил мужчина.
– Ну как? – спросил Веймар с надеждой в голосе, когда его начальница вышла из кабинки. – Что сказал твой консультант?
– Это не может не обнадеживать, – сказал Веймар. – Куда теперь? Домой? Или, может, перехватим в каком-нибудь заведении по чашечке кофе?
– Да я же без всякого злого умысла… – сказал сконфуженно Веймар и сел в машину.
Веймар ничего не ответил, но очень красноречиво вздохнул, завел мотор. Черный Кадиллак медленно съехал с тротуара и помчался прочь.
На этой минорной ноте в его комнату вошла Бернски.
– Изучаю предмет нашей вчерашней беседы, – ответил Крозье задумчиво. – Пока особых результатов не нарыл. Правда, есть кое-какая информация к размышлению. Но боюсь, это никакой практически пользы нам не даст.
Черный Кадиллак уже катил по загородной трассе, когда у Анджеллы зазвонил мобильный телефон. Сначала она не хотела брать трубку – высветившийся на дисплее номер был ей незнаком. Телефон продолжал надрываться полифонической мелодией. Веймар украдкой глянул на свою начальницу. Анджелла не выдержала.
– Привет, – это был тот самый голос, с которым она разговаривала в телефонной будке на городском почтамте. – Ты не могла бы меня выручить? Тут друзья просят хорошему человеку помочь, а тебе как раз по пути. Могу я на тебя положиться?
– Не было бы серьезное – меня бы не дергали, – сказал мужчина. – Давай я скину тебе его номер – дальше уже будешь напрямую с ним ситуацию выяснять. Скажи ему, что тебя Франци помочь просил – он сразу поймет.
10:00
Вообще автомобиль для Карло был жизненной необходимостью. Ему постоянно приходилось куда-то ездить, договариваться с людьми, даже возить мелкие партии грузов, а именно – алкогольных напитков. На них и был построен его небольшой и не то чтобы совсем уж легальный, но все-таки бизнес. Друзья, шутя, называли Карло «человеком со шрамом», хотя сравнение с Аль Капоне было ему вполне по душе.
Карло вылез из джипа, прошелся, подошел к краю откоса, присел на корточки, закурил. Вдалеке виднелись сгорбленные фигуры бродяг, ищущих среди мусора что-нибудь полезное. От этого тоскливого зрелища Карло отвлек шум мотора. Он встал, обернулся. По грунтовке медленно полз старенький «Мерседес» S-class 600-ой модели. Автомобиль явно знал лучшие времена – поцарапанные бока, треснутое лобовое стекло, усеянный сколами бампер…. От этого зрелища Карло сразу погрустнел. Стало жалко несчастную машину.
– Ну что? – спросил он издалека.
– Не понял, – удивился тот.
– Это ты зря так, – сказал мужчина.
– Что, полный отказ? – спросил собеседник.
– Ну, смотри, я тебя предупредил, – сказал мужчина.
Его собеседник лишь криво усмехнулся и также неторопливо пошел к своей машине. Карло остался возле джипа, дожидаясь, пока его визави уедут.
– Что, поговорили? – спросил водитель.
Машина повернула за поворот, и водитель резко нажал на тормоз. Посреди дороги, перекрыв ее своим кузовом, стоял наглухо тонированный черный седан.
Хлопнула водительская дверца «Кадиллака». Высокая жгучая брюнетка в черном кожаном плаще, плавно покачивая бедрами, направилась к «Мерседесу».
Она отбросила в сторону полу плаща и вскинула штурмовую винтовку «Штаир Ауг». Прогрохотала длинная очередь, с треском осыпались стекла, несколько пуль гулко ударились о стальной кузов автомобиля. Женщина подошла поближе и в упор расстреляла короткими очередями пассажиров «Мерседеса». Затем выпустила винтовку из рук – Штаир безвольно повис у нее на плече – достала из внутреннего кармана пачку длинных тонких сигар, закурила.
– Красиво, – сказал он. – Такими они мне больше нравятся.
Она кивнула в сторону окровавленных скорчившихся трупов.
Женщина согласно кивнула.
– Часов в 9, может в 10 вечера, – сказал Карло. – Устроит?
– Хорошо, – сказал Карло. – Тогда – до вечера? Франци мой огромный привет передавайте, я ему теперь до гробовой доски должен.
– И как это называется? – спросил Веймар, оглядываясь на расстрелянный автомобиль, оставшийся позади.
– Меня – нет, – ответил Веймар. – Это тебя должно смущать то, что скажет префект, когда узнает об этом.
– Он, если мне не изменяет память, вроде как твой непосредственный начальник, – как бы невзначай заметил Люк.
Спустя час черный кадиллак въехал в ворота усадьбы.
12:30
– Бах! – громко сказал Люк и дернул стволом, изображая отдачу.
– Веймар, Вас не затруднит никогда больше не направлять на меня оружие? – спросил префект. От такой встречи он слегка побелел.
– Да, Люк, скажи, где мне найти твою начальницу? – спросил префект. – Утром вы с ней уехали вдвоем, ты, я вижу, уже вернулся – а ее ни я, ни мои слуги нигде не можем найти. Как это понимать?
– Ее вообще нигде нет, – ответил префект хмуро.
Веймар вскочил с кушетки, натянул свой пиджак, вышел из комнаты и задумался.
Вопрос был столь широк и всеобъемлющ, что от многообразия всевозможных вариантов у Люка подкосились ноги. Пошатавшись с полчаса по особняку, он оказался в одном из залов на верхнем этаже. Веймар вышел на огромный балкон, достал сигареты и закурил. Посмотрел по сторонам. Анджелла была в каких-то полутора, может быть – двух десятках метрах от него, она сидела на крыше почти у самого карниза в своем любимом платье, облокотившись на собственные колени, и смотрела куда-то вдаль.
Анджелла утвердительно кивнула.
Снова твердый кивок.
Голос Анджеллы был таким тихим, что Люку невольно показалось, будто ее слова прозвучали у него в голове, а не в воздухе.
– Не получится… к сожалению…
– Не волнуйся, крыша у тебя не поедет – это всего лишь гипноз.
– Где ты этому научилась? – спросил Люк.
– Нет, – Люк развел руками. – Он передо мной не отчитывается.
– Поэтому и сидишь на крыше? – догадался Веймар.
– Удивительная ты, – пожал плечами Люк. – То четырех бандитов расстреляла в упор, а то – от префекта на крыше прячешься.
14:00
– В общем, со слов префекта получается, что один парень – хозяин ресторанного бизнеса – не торопится возвращать ему кредит. Увещевания не действуют, и мы своим визитом должны ускорить этот процесс, – рассказывала Анджелла, сидя на переднем пассажирском сиденье.
– Как сказал префект, Альфан с ним скоро за руку здороваться будет, – ответила Анджелла. – У Альфана не те методы. К тому же, есть небольшой нюанс.
– Да, можно и так сказать. Фишка в том, что этот парень из итальянской диаспоры, – ответила Анджелла. – Иначе говоря, мафия. И у нас с ними может запросто случиться конфликт интересов.
– Я ему сказала то же самое, только с большей долей иронии, – улыбнулась Анджелла. – Но он предпочел представить это как всего лишь нашу маленькую услугу ему, и он при случае – в долгу не останется.
Анджелла не ответила.
– «Итальянская кухня дона Сальвадоре» – прочёл вывеску Люк.
– Джим, не можешь ли ты позвать своего босса, дона Сальвадоре? – спросила она, наконец. – Мне бы очень хотелось обсудить с ним перспективы развития его бизнеса.
– Дон Сальвадоре? – официант осторожно заглянул в кабинет хозяина ресторана. – Там Вас спрашивает какая-то женщина. Говорит, что хочет поговорить с Вами о Вашем ресторане. Раньше я ее у нас не видел.
«Если бы это был фон Штернгольдт, он бы прислал Альфана, – сказал сам себе дон Сальвадоре. – Наверное, это предложение от какой-нибудь крупной ресторанной корпорации».
– Князь фон Штернгольдт очень недоволен тобой, – тихо произнесла она. – Он устал ждать и попросил меня решить эту проблему. Через два часа я приеду за деньгами. Вся сумма должна быть в наличии. Понял меня?
– Свинцом отравишься, – пообещала Анджелла. – Ну так как?
– Умница, – Анджелла сунула пистолет за спину, вышла из ресторана и села в чёрный кадиллак, стоящий у входа. Машина медленно съехала с тротуара и исчезла за поворотом. Дон Сальвадоре постепенно унял дрожь в коленях, вынул мобильный телефон и набрал номер.
В парке было необычайно тихо. В будний день здесь можно было ходить часами, и так и не встретить ни одной живой души. Легкий ветерок ворошил кучки сухой опавшей листвы. Откуда-то с востока наползала белесая дымка тумана, растекаясь над землей словно кисель. Где-то вдалеке громко каркнула ворона.
– Ты не думаешь, что он будет ждать нас не один, а, скорее всего, в компании своих драгоценных родственничков? – спросил Веймар громко.
– Я это предполагаю как само собой разумеющееся, – ответила тихо Анджелла, как будто говорила это сама себе. – А что, тебя так беспокоит судьба его многочисленной бандитской родни?
– Я бы не хотел оказаться на их месте, – ответил он.
– Это радует… – пробормотал Веймар.
– Это у него гормональное, – утешила ее Анджелла.
16:20
– Вставай у входа, – сказала Анджелла. – Видишь? Вот и те самые бедные итальянские родственники.
– Ну, во всяком случае, я их таковыми сделаю, – пообещала Анджелла.
– Ну, наконец-то! – Анджелла вылезла из машины. – Ждите, я быстро. Она вошла в ресторан через служебный вход. Сквозь стеклянную витрину Виктор отлично видел и обеденный зал, и сидевшего в компании семи человек дона Сальвадоре.
– Да-да, как бы они в них не вспотели, – протянул Веймар. – Под такой плащ можно и винчестер засунуть. «Мосберг», к примеру. Или «Бинелли»…
– Ну попробуй… – злорадно ухмыльнулся Веймар.
– Где мои деньги? – черное жерло «Кольта», сгорая от любопытства, уставилось прямо в лицо дону Сальвадоре.
– Немедленно! – потребовала Анджелла.
В наступившей тишине громко щёлкнул затвор «Кольта», дославший патрон в патронник.
– Молись, чтобы была, – Анджелла опустила пистолет.
– Всё, – сказал, наконец, Виктор, сунув в сумку очередной ворох банкнот.
– Ага, – усмехнулась Анджелла. – А мы тебе эту долю разменяем в свинцовом эквиваленте. Я уже однажды решила для себя раз и навсегда, что с моей подготовкой надо иметь должное чувство ответственности за содеянное. И не опускаться до уровня мелких мафиозных разборок.
– Я же ясно сказала, это – мои деньги, – ответила Анджелла раздраженно. – А я не люблю, когда мне не возвращают долги. Это всё равно, что ко мне в карман залезть. Ладно, поехали. Хватит с него нашего визита.
– Ну и зачем ты это сделала? – спросил Крозье, догнав её.
– Интересно, что ты скажешь об этом префекту, – сказал Виктор, перешагивая через лежащий на полу труп.
– Так значит, уже два убийства… – пробормотал Крозье, садясь в кадиллак.
– Нет, тебе послышалось, – ответил Виктор.
Крозье нехотя ковырял вилкой в тарелке. Вся команда сидела в гостиной особняка фон Штернгольдта за огромным столом дубового дерева. Ужинали.
– А с каких пор специальные подразделения выбивают деньги из должников префектов? – совершенно спокойно спросила Анджелла, побарабанив ногтями по столу. – Или господин префект забыли, как такие вещи называются? Я подскажу. «Превышение полномочий».
– Такими темпами – ненадолго, – пообещала Анджелла, встала из-за стола, взяла бутылку виски и вышла.
Префект огорченно махнул рукой и вышел.
– Ага, причем гаечным, и по голове, – добавил Веймар.
Она сидела за письменным столом, всецело погрузившись в свой ноутбук и что-то сосредоточенно печатая – появление князя в ее покоях Анджеллу никак не заинтересовало.
Анджелла посмотрела на него исподлобья, одного ее взгляда хватило бы на целую Хиросиму.
– О семействе Сальвадоре, – сказал фон Штернгольдт. – И о той кровавой бане, которую ты сегодня устроила в их ресторане.
– Не уходи от разговора, – князь начинал не на шутку злиться. Он прошелся по комнате и сел в кресло, принялся нервно барабанить пальцами по подлокотнику. – Зачем ты провалила мою затею с его ресторанным бизнесом? Он ведь был связан мною по рукам и ногам…
Фон Штернгольдт в сердцах хлопнул ладонью по лакированному подлокотнику.
– Куда это? – спросил префект.
От такой наглости князь опешил.
Она махнула ему ладошкой на прощанье и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
– Пересчитывать будете? – спросил Карло, повышая голос.
– Польщен Вашим доверием, – сказал бизнесмен.
– Петерс! – Карло подозвал бармена. – Эту девушку угощает заведение.
– Девушка угощается из моих личных запасов, – сказал он. Бармен понимающе кивнул и полез куда-то под стойку.
Анджелла благосклонно улыбнулась и снова кивнула.
От неожиданности она вздрогнула. Альфан появился буквально из ниоткуда, подвинул стул и сел рядом.
Карло это и так понял – без лишних слов встал и скрылся в полумраке зала.
– Догадываюсь, – фыркнула Анджелла.
– Я не хочу с ним разговаривать, – отрезала Анджелла.
– Может, мне изменить этот его статус-кво? – уклончиво спросила Анджелла.
Анджелла тяжело вздохнула.
– Успеешь, – Альфан утвердительно кивнул. – Всему свое время.
– С префектом? – спросил Альфан.
– Я попробую, но внемлет ли он мне… – развел руками Альфан. – Понимаешь, я не могу вот так в лоб заявить, что ему надлежит бегать перед тобой на полусогнутых. А намеками до него вряд ли дойдет – тот еще персонаж…
– Хорошо-хорошо, я сегодня же попробую, – торопливо произнес Альфан, замахал руками. – Только не вздумай плакать, я твоих слез просто не переживу.
День 2-ой
Несмотря на столь позднее время, префект был чем-то чрезмерно озабочен. Анджелла поняла это, едва переступила порог княжеского кабинета, где ее уже ждали и остальные члены группы.
– В этом городе живёт человек по имени Хорст Дике, – сказал фон Штернгольдт. – Он работает на одну из наших компаний. Немец, иммигрировал 12 лет назад, по образованию врач, гематология; в силу специфики его работы в составе компании он был посвящен в наши внутренние дела достаточно глубоко. Но дело не в этом. За ним следят вот уже вторую неделю. Есть все основания полагать, что это напрямую связано с его деятельностью в составе нашего предприятия. В то же время, на данный момент мы не можем каким-либо образом обеспечить ему безопасность. Таким образом, у нас остается только один выход….
Префект кивнул.
Веймар понимающе кивнул, взял за руку недоумевающую Бернски и вышел вон.
– Хорошо, – сказал Крозье каким-то странным голосом.
23:00
– Вот, чёрт, Виктор, я до сих пор не могу поверить, что ты тоже работаешь на нас! – не помнящий себя от радости хозяин шарил в холодильнике в надежде найти какую-нибудь закуску для дорогого гостя.
– Да ты ни хрена и не изменился-то, – махнул рукой Дике, принявшись откупоривать ещё одну бутылку. – Всё тот же флегматичный прагматик, твою мать!
Хлопнув дверцей машины, Анджелла вошла в подъезд. Поднявшись по лестнице, она позвонила в дверь.
Виктор глубоко вздохнул и закрыл глаза.
– Мне нужен Хорст Дике, – ответила Анджелла спокойно, дружелюбно улыбаясь. – Как я понимаю, это Вы. – Это не было вопросом – это было утверждением.
Он на секунду отвел взгляд – обернулся посмотреть, как там Виктор – а когда снова повернулся к ней – Анджелла уже держала в метре от его лица автоматический «Кольт» 45-ого калибра. Дике всё понял без слов.
День 3-ий
За окном было ещё темно. В особняке стояла гробовая тишина. Изредка по коридору проходил охранник, грохот его армейских ботинок эхом отдавался в пустых залах и комнатах. Затем снова наступала тишина. За долгие годы в таком сумасшедшем ритме Люк Веймар привык спать даже под залпы артиллерийских орудий. Он не услышал, как открылась дверь в его комнату, но когда чьи-то ноги еле слышно прошли по ковру к кушетке, на которой он спал, Люк повернулся и направил на вошедшего свой полуавтоматический «Хеклер Кох» 45-ого калибра. Щёлкнул выключатель, комнату залило светом электрических ламп. В метре от кушетки стояла Анджелла в своих излюбленных сапожках на платформе, латексных брюках и красном свитере. На ремне её брюк висел неизменный армейский «Кольт».
– Куда? – спросил Веймар сонно, поднимаясь с кушетки.
Веймар надел свой белый пиджак и сунул пистолет в кобуру на боку.
Вдвоём они вышли из комнаты и спустились в гостиную. Остальные члены группы уже находилось там. С некоторым удовольствием Веймар отметил для себя, что Крозье не выпускает из рук штурмовую винтовку «Штаир Ауг» калибра 5.56×39 мм.
– А у нас есть хоть какие-то выходы на этих самых продавцов? – спросил Веймар спросонья.
– И как мы займем их место? – спросила Бернски.
В этот момент хлопнули двери, и в гостиную вошел молодой сухощавый парень.
– Нет… – Анджелла удивленно смотрела на него. – Я не вполне понимаю, что ты здесь делаешь…
– Ну и руководил бы дальше, – фыркнула Анджелла.
Веймар изумленно посмотрел на Крозье, затем переглянулся с Бернски – она была белее мела.
– Ты как обычно сама проницательность, – сказал Фергюссон. – Каков расклад?
– Ну что, я готов влиться в ваш дружный коллектив, – сказал Фергюссон.
Джиллиан посмотрела на Анджеллу, но все-таки промолчала.
– Надеюсь, ты уже собрался, потому что мы выезжаем прямо сейчас, – сказала Анджелла нетерпеливо.
– У нас очень специфические поставщики, поэтому в наших интересах быть замеченными предельно малым количеством сторонних наблюдателей, – объяснила Анджелла. – Крозье, что с машиной?
– Твое молчание – золото, – похвалила Анджелла. – Поехали.
– А это точно здесь? – спросил Веймар осторожно. – А то что-то сомнения меня гложут при виде этого забора и колючей проволоки…
– Вот здесь мы и отовариваемся… – произнесла удовлетворенно Анджелла.
– Не совсем, – ответила Анджелла. – Это база роты полицейского спецназа. Веймар оторопело посмотрел на Бернски – она сидела как остолбеневшая, с широко открытым от удивления ртом.
– Думаю, да, – ответила Джиллиан.
Она вылезла из машины. Остальные последовали ее примеру. Старые ржавые двустворчатые ворота гаража со скрипом отворились, им навстречу вышел полицейский, мужчина средних лет в спецназовской униформе – как будто он специально ждал их.
– Привет, Сэм, – Анджелла снисходительно улыбнулась. – Я давно здесь не была, и вот – решилась заглянуть. Для меня должен быть пакет.
Он повел их внутрь – они прошли через гараж и спустились в цоколь, где находился тир. В углу у стены уже сиротливо ждала небольшая пирамида из деревянных ящиков.
Он выволок из пирамиды один из ящиков, отжал монтировкой крышку и извлек на свет подствольный гранатомет.
– Неплохо, – Анджелла довольно кивнула. – Собирайте снаряжение. Сэм, выдай им несколько сумок, пусть упакуют все в них.
– Сэм! – Анджелла громко окликнула его, полицейский обернулся. – И все-таки, мне бы хотелось вернуться к вопросу о реактивном гранатомете.
– Чувствую себя так, будто я маленькая девочка, за окном Рождественское утро, а я залезла под елку и нашла там кучу самых ожидаемых подарков, – сказала она.
– Сэм, – сказала Анджелла взволнованно, взяв в руки гранатомёт и взвалив его себе на плечо. – Санта-Клаус таких подарков действительно не дарит! Я даже боюсь спрашивать, где ты его взял.
Анджелла укоризненно посмотрела на полицейского.
Анджелла надела обновку.
– Ничего, разносите со временем, – сказал Сэм. – Тут уж ничего не поделаешь, такой материал.
Сэм без слов выволок из пирамиды ящиков картонную коробку, содрал фабричную этикетку и извлек пластиковые «соты» с торчащими из них донышками патронов диаметром 15 миллиметров.
Анджелла кивнула. Полицейский торжественно вручил ей монтировку и вышел.
– С размахом? – переспросил Фергюссон, изображая недоумение. – По меркам Анджеллы мы просто собираемся на небольшой пикник за городом. С размахом – это если взять пару танков, воздушное прикрытие…
Фергюссон демонстративно промолчал.
– Черт… – выдавил из себя Люк.
– С винтовкой в руках ты неподражаема, – сказал Фергюссон.
– Я здесь из-за Алька, – покачал головой Пол. – Как только мы его уберем – я уеду. Мне готовят хорошую должность в Праге.
Вскоре вернулся Сэм. Все снаряжение разместили в шести непромокаемых прямоугольных сумках и принялись грузить в машину.
– Я вообще редко шучу, – ответила девушка.
– Поверь, Сэм, это к лучшему, – сказала Анджелла.
– Откуда этот полицейский так хорошо тебя знает? – спросил Веймар.
– А что… – начал было Веймар.
– Это еще зачем? – удивился Крозье.
«Шевроле» плавно катил по безлюдным пока еще улицам города. Фергюссон вел машину спокойно, уверенно – будто и не был багажник забит под завязку стрелковым оружием. Анджелла негромко отдавала распоряжения – где свернуть, куда и как проехать. Наконец «Шевроле» завернул за угол и медленно подъехал к крыльцу старого обветшалого здания. Фергюссон вопросительно посмотрел на девушку.
Фергюссон развел руками. Анджелла вылезла из джипа и легкой походкой направилась к библиотеке. Пол откатил машину метров на 50 от входа в здание.
– Скука… – жалобно протянул Веймар через полтора часа, глядя в окно. – Надо было картишки взять, сейчас бы в дурачка перекинулись.
– А-аа… – лениво отозвался Крозье.
Крозье выпрямился на сиденье и увидел через тонированное стекло, как к библиотеке подошёл какой-то тип в перепачканных джинсах и пожёванной косухе. На голове у него была ободранная замшевая кепка. Встав на крыльце, где каких-то пять минут назад курила Анджелла, он также закурил сигарету и принялся оглядываться по сторонам. В конце концов, его взгляд остановился на джипе.
– Надо было машину маскировочной сеткой накрыть… – сказал Веймар, зевая.
– Высота Эвереста – восемь с копейками километров, – сказал, сонно позёвывая, Люк Веймар.
Докурив, мужчина выбросил бычок и вошёл в библиотеку.
– Как бы у него с ней проблем не было, – сказал Фергюссон. – Ни у кого сигарет не будет? Ненавижу ждать. Сидишь на заднице, а мимо жизнь проходит.
– Поэт, – услужливо поправил Веймар. – Это же целый шедевр! Сидишь на заднице, а мимо жизнь проходит! – с чувством продекламировал он.
– Э-э-э… – жалобно простонал Крозье.
Дверь библиотеки распахнулась и из здания неторопливой походкой вышла Анджелла. Фергюссон завёл мотор.
– Сделка состоится, – сказала Анджелла.
«Шевроле» медленно съехал с тротуара и помчался по кварталу. Анджелла достала из перчаточного ящика бутылку виски, отвинтила пробку и пригубила.
– Пол, а когда они у нас были лёгкими? – спросила Анджелла и снова приложилась к бутылке.
– Ущипните меня, – произнёс он. – Я или сплю, или помер.
– Эти двое не клюют мне мозги своими идиотскими репликами, – ответил Фергюссон, кивком головы указав на сидящих на заднем сиденье Крозье и Веймара.
– Поэтам сигареты не нужны, ибо не хлебом единым они… – начал было Веймар, но Фергюссон обернулся назад и посмотрел на него каким-то странным недобрым взглядом.
– Да вот, смотрю: удастся ли по зубам череп опознать… – как-то странно ответил Фергюссон и развернулся обратно.
– Вас одних на полчаса оставить нельзя, – сказала она строго. – Обязательно из-за какой-то мелочи переругаетесь.
– А это точно здесь? – спросил он.
Фергюссон спрыгнул с порога и пошёл открывать багажник.
Крозье и Веймар вылезли из машины, взяли у него одну из сумок и открыли её. Оттуда на землю вывалились спрессованные пачки денег. Веймар присвистнул.
– А ты думаешь, за контрабандное оружие они с нас по кредитной карточке возьмут? – спросил Фергюссон. – Соберите всё обратно и спрячьте деньги в машину – оружие в другой сумке.
«Наверняка вооружены», – хмуро подумал Крозье.
– Ба, да это же наш приятель из библиотеки! – сказал Веймар на ухо Крозье.
Они сошлись на середине моста. В лесу висела гробовая тишина, и даже шум дизельного двигателя «Фрэйтлайнера» не мешал слышать, о чём они говорят.
– Дороги, – коротко ответил человек.
– Где-где, в грузовике, – ответил торговец.
– А деньги? – спросил человек.
– Пускай сюда несут, на нейтральной территории посмотрим, – требовательно произнесла Анджелла, по ее тону было понятно, что возражений она не потерпит.
– Деньги, – коротко потребовал торговец.
– Налегке за товаром не ездите? – спросил торговец, окинув взглядом всю дружную компанию.
Контрагент удивленно посмотрел на девушку – ни тени улыбки, одно сплошное невозмутимое огорчение и можно подумать, что про налоговые вычеты за покупку контрабандного стрелкового оружия она говорит на полном серьезе.
– Ультрафиолетовый сканер дать? – спросил Фергюссон хмуро. – И так видно, что фальшивые – только сегодня утром напечатали. С пылу с жару, так сказать…
– Полагаю, можно не пересчитывать? – спросил он, убирая деньги в карман.
– Не понял… – растерялся продавец.
Торговец выругался вполголоса.
Рядом с первым ящиком появился второй. Его вскрыли, торговец достал одну из обойм и протянул Анджелле. Та зарядила автомат, передёрнула затвор, вскинула оружие и выстрелила в крышку ящика одиночным. Из неё во все стороны брызнули щепки. Торговец вопросительно поглядел на Анджеллу.
– А, по-моему, тут и пробовать нечего, – отрезал торговец. – Или покупай, или проваливай – вы у нас не единственные клиенты.
Фергюссон застегнул сумку и ногой подвинул в сторону торговца. Тот подошёл, поднял её на плечо, развернулся и махнул рукой своим людям. И в этот момент грохнула автоматная очередь. Трое в спортивных костюмах, стоящие у «Мерседесов» попадали на землю. Следующая очередь пробила лобовое стекло тягача, брызнули осколки стекла и кровавые ошмётки. Торговец обернулся и выхватил было, пистолет, но Фергюссон метким попаданием из штурмовой винтовки опрокинул его на землю. Оставшихся пятерых Веймар накрыл тремя короткими очередями.
– Твёрдая, единая для всех стран. Сколько раз мы уже на неё покупки совершали…
– Анджелла, а он ещё живой! – крикнул он.
Громыхнула сочная автоматная очередь. На мощёное булыжником полотно моста со звоном посыпались стреляные гильзы.
– Уберите деньги в «Шеви», – распорядилась Анджелла. – Веймар, у тебя в досье написано, что ты умеешь водить магистральный тягач с полуприцепом. Это правда?
– В чём тогда дело? – спросила Анджелла и кивком головы указала на «Фрэйтлайнер». Веймар кивнул и пошёл к тягачу. – Крозье, вы с Фергюссоном поведёте «Мерседесы». Я и Бернски поедем на «Шевроле».
– Эй, шеф! – Веймар стоял на подножке тягача и, открыв дверь, смотрел в кабину. – У меня маленькая проблема. Тут всё сиденье и вся передняя панель забрызганы кровью и внутренностями. Да ещё и лобовое стекло, которое, кстати, больше похоже на решето.
– Анджелла, что же это ты так неаккуратно-то, а? – спросил он. – Ну, товарища водителя мы, ясное дело, по реке сплавим. А с машиной что делать? На ней только до первого патруля ехать.
– Ну, тогда вопрос закрыт, – сказал Фергюссон. – Наверно, «Шевроле» и «Мерседесы» вперёди пойдут, чтобы тягач в глаза не так сильно бросался.
Веймар высунулся из кабины «Фрэйтлайнера», Фергюссон и Крозье подошли к тягачу.
– Не факт, что там никого не осталось. В любом случае, надёжный источник сообщил, что Альк со своими людьми прибудет туда завтра за заказанным оружием. Следовательно, нам необходимо занять штаб-квартиру сегодня, чтобы окопаться. Поехали.
Анджелла показала gps-навигатор.
– Анджелла оглядела всю команду. – Тогда поехали.
11:45
– Может, окошко закроешь? – не выдержала, наконец, Бернски.
– А ты что, замёрзла? – спросила Анджелла.
– Хорошо, что дождь идёт, – сказала она. – Тягач наш помоет, а то там всё лобовое стекло в крови.
– Это проблемы Веймара, – сказала Анджелла, и в её голосе зазвучала сталь.
Дождь всё хлестал и хлестал по асфальту, барабанил по крыше автомобилей, а в кабине шедшего в хвосте колонны «Фрэйтлайнера» матерился вполголоса мокрый и замёрзший Люк Веймар.
– Здесь раньше цементный завод был, – пояснила Анджелла. – А место ребята выбрали со вкусом – посреди поля, никто не подойдёт незамеченным.
– Подъедем к складу, а там видно будет, – ответила Анджелла, включая передачу и выкручивая руль.
– Ты кто такая? – удивился один из «рабочих».
– А где, твою мать, Фрэнк? – спросил парень.
– Ладно, заказ ваш на складе лежит, уже всё готово, – сказал «рабочий». – Можете забирать, раз такое дело. Кстати, а где деньги?
– Хорошо, пойду, потолкую с ним, – сказал парень. – Хорхе! Покажи ей груз!
– С этим Фрэнком не соскучишься, – недовольно сказал он себе под нос. – Мог хотя бы предупредить.
Парень, который разговаривал с Анджеллой, всё также недовольно ругаясь себе под нос, подошёл к тягачу и рывком распахнул водительскую дверь.
– А он пошёл по реке плавать, – ответил Люк и выстрелил в него из своего «Хеклер-Коха».
– Что же это они так патроны не берегут? – спросил подошедший Веймар, помятый и грязный, как спаниель после прогулки.
Снова прогремел автомат. Шины зашипели, выпуская воздух. «Шевроле» тотчас сел на широкие ободья.
– И что тогда от склада останется? – спросил Фергюссон. – А если у них там взрывчатка? Да тут такой фейерверк будет, что…
– А где Анджелла? – хором спросили они.
– У них там что, пулемёты есть? – спросил Веймар.
Фергюссон рывком поднял вверх створку ворот. Бернски закрыла рот ладонью. На полу склада лежало в неестественных позах с десяток окровавленных трупов. Страшные сквозные рваные раны вполне подтверждали теорию Веймара о пулемёте. В темноте склада щёлкнул затвор, и на свет вышла Анджелла со своим «Кольтом» в руках.
– Когда она говорит «надо бы», это значит «идите и выполняйте», – сказал недовольно Фергюссон. – Сама никогда грязной работой не занимаешься. – Анджелла подняла на него удивлённый взгляд и небрежным жестом убрала мешавшую прядь волос с лица. – Ладно, пошли, всё равно за нас этого никто не сделает.
– Слушай, мне это показалось, или ты действительно взяла почти голыми руками два десятка человек с пулемётами? – спросил Виктор, глядя на Анджеллу.
Анджелла убрала пистолет в кобуру, и пошла к «Фрэйтлайнеру» вслед за Веймаром и Фергюссоном.
Виктор посмотрел на Джиллиан, затем – на стоящую у тягача и спорящую о чём-то с Веймаром Анджеллу. Если бы он увидел её с неделю назад, он бы ни за что не поверил, что эта хрупкая красивая брюнетка способна в одиночку расправиться с десятком-другим вооруженным до зубов головорезов.
– Определённо, джип теперь только на металлолом… – сказал Виктор задумчиво. Он всё никак не мог отделаться от терзавшей его мысли: а что же ждёт их завтра?
Ливень всё барабанил по железной крыше склада. Отчасти он помог скрыть следы сегодняшней перестрелки у заброшенного цементного завода. Тягач и «Шевроле» откатили на руины завода, туда, где раньше был какой-то цех. Оба «Мерседеса» закатили на склад, один из них поставили рядом с «Каприсом», чтобы случайно не повредить и не остаться без колёс.
Внутри, сидя за тем самым столом, при свете одиноко висящей под потолком лампочки Бернски и Крозье играли в те самые карты, хозяевам которых они уже вряд ли пригодятся. Веймар долго слонялся по складу без дела, затем куда-то исчез. Вернулся с каменным выражением лица, встал за спиной у Бернски.
– Там, в «Мерседесе», Анджелла в обнимку с каким-то мужиком спит… – сказал Веймар чуть слышно.
– Может. Я даже сфотографировал, – Веймар с готовностью протянул Виктору свой мобильник.
– Люк! – воскликнул Виктор. – Ёб твою мать! Ты поумнее ничего не смог придумать?
– Виктор, а ты смотри – и вправду с мужиком в обнимку спит! – всплеснула руками Джиллиан и рассмеялась.
– А что? И покажу, – сказал Люк невозмутимо.
Раздался звук шагов и на свет вышел Фергюссон с винтовкой в руках.
– Увлёкся, – коротко ответил Веймар, взял у Фергюссона «Штаир» и пошёл к выходу со склада.
– Может, в покер? – спросил Крозье, кивком головы указав на стол.
Веймар подошёл к выходу со склада, оглядел окрестности в оптический прицел. Удостоверившись, что всё в порядке, он сел на пол и достал из кармана бутерброд с хлебом, маслом и красной икрой. Впрочем, после сегодняшних «физических упражнений» эта липкая солёная масса на бутерброд была не очень-то и похожа. В любом случае, если учесть, что он ничего не ел с вечера прошлого дня – это был настоящий пир. Хотелось курить.
– Дёрнул меня черт сегодня пиджак надеть… – сказал сам себе Веймар.
– Скорее всего, 44-ый магнум, – подумал Веймар.
Норвегия, Осло, накануне вечером:
– Эмма! – окликнул её выбежавший из-за угла мужчина лет 35-ти, одетый в серый деловой костюм. Мужчина этот был среднего роста, достаточно крепкого телосложения, с длинными прямыми пепельно-серыми волосами.
– Помнишь дело Ван Вейдена? – спросил он, остановившись рядом с ней. – Ну, там ещё оружие так и не смогли установить, из-за того, что гильзу не нашли?
– Фоторобот убийцы помнишь? – спросил Отто. – Высокая женщина, тёмные волосы…
– Полчаса назад пришла запись из ******а, – сказал Отто. – Тебе надо срочно её увидеть, обещаю – будет интересно.
Они прошли в кабинет Отто и сели перед монитором. Отто несколько раз кликнул мышкой, включил воспроизведение. На экране появилось чёрно-белое изображение.
На экране было видно компанию из семи человек. Внезапно в кадре появилась высокая темноволосая женщина в кожаном плаще. Она выхватила пистолет, с быстротой молнии полыхнула серия дульных вспышек.
– Значит, киллер на экспорт? – уточнила Ричардс.
– Я говорил со Стоддартом, он хочет, чтобы наша следственная группа завтра же отправлялась в *******, – сказал он.
День 4-ый
Лежащий на полу перед въездом на склад Веймар встрепенулся и вскинул винтовку. Перед ним стоял Пол Фергюссон.
– Это был тактический маневр, – ответил Люк, сонно позевывая, поднимаясь с пола и отдавая винтовку Фергюссону.
– Неужели? – спросил Веймар с недоверием.
– Чего? – удивился Веймар.
Веймар присвистнул. Пустырь перед складом был покрыт снегом.
– Ага, а за ночь ударил морозец и превратил дороги в ледяной каток, – сказал Веймар дрогнувшим от холода голосом. – Черт возьми, и ведь дернул меня черт пиджак одеть! Я же уже замерзать начинаю!
– Ага, так уж она и даст, – сказал Веймар.
Веймар отмахнулся от него и пошёл внутрь склада. Там среди ящиков оружия, Крозье уже цеплял какую-то электронику к внутренним карманам косухи Бернски. На столе стоял ноутбук, Анджелла, в брюках и любимом алом свитере из ангоры, сидела, закинув ногу на ногу, на стуле с бутылкой в руке и попивала маленькими глоточками виски из горлышка.
– Обязан, – сказал Крозье. – Эти микрофоны японцы под наш спецзаказ делают; я его спиздил, когда меня из М-6 к вам перевели.
– Теоретически – да, практически – хер его знает, – ответил Крозье, настраивая передатчик.
– А я только хотел попросить грамм 200 согревающего вовнутрь… – сказал разочарованно Веймар.
– Зашибись! – сказал Веймар. – И что, мне теперь в «Шевроле» придётся лезть? Да я пока туда дойду, от холода околею.
– Что-то наш Люк сегодня какой-то особенно нервный, – заметила Бернски, надевая косуху.
Она поднялась со стула, надела свой плащ и залезла на заднее сиденье «Гелендвагена».
– Что ты хочешь сказать? – спросила Бернски.
– В каком смысле? – спросила Бернски, закладывая в обоймы своих «Орлов» патроны 50-ого калибра.
Из «Мерседеса» донёсся приглушенный щелчок затвора. Раздался звук шагов и из темноты вышел Веймар в грязной рабочей спецовке и с бутылкой виски в руках. Крозье удивлённо посмотрел на него.
– Блядь, и этот туда же! – воскликнул Веймар недовольно. – Вы с Фергюссоном что, сговорились?
– Тринадцать грамм свинца на скорости 300 м\с, – ответил Веймар и хлопнул себя ладонью по карману чёрных джинсов, из которого весьма неоднозначно торчала рукоятка полуавтоматического «Хеклер-Коха» 45-ого калибра.
– Как продвигается работа? – спросила она.
– Хорошо, – кивнула Анджелла. – Люк, позови сюда Фергюссона.
– Ты что, блядь, оглох? – процедила Анджелла сквозь зубы. – Иди и позови его!
– Как я уже сказал – очень оригинальный человек, – произнес Виктор хмуро.
– Не взвод, а стадо баранов, – недовольно сказала Анджелла.
На пустырь, с хрустом ломая наст, покрывший дорогу, один за другим выехали четыре джипа «Тойота Land Cruiser 100». Подъехав к складу, они остановились. Раздался гудок клаксона. Створка ворот поднялась, и наружу вышли Виктор Крозье и Джиллиан Бернски. Из одного из джипов вылез мужчина лет 45-ти, с длинными чёрными волнистыми волосами. Одет он был в чёрные кожаные брюки и черный же расстёгнутый кожаный плащ, под которым было видно армейский бронежилет.
– За товаром поехал, – ответил Крозье. – Крупная партия прибыла, много людей потребовалось. Меня он за старшего оставил.
– Постойте, а мы с Вами раньше не встречались? – спросил он. – Вы случайно не из Польши?
Мужчина уважительно кивнул головой.
– Я из Праги, – ответила Бернски. – Из семьи Альфреда Химмеля.
– Это мой дядя, – ответила Джиллиан.
– Ну что ж, – сказал он. – Несомненно, Фрэнк поведал Вам о моей скромной персоне. Позвольте представиться! Густав Петер Альк.
– Виктор Крозье, – сухо представился Виктор, пожимая его ладонь. Рукопожатие Алька было крепким, почти дружеским.
Альк взял её ладонь и почтительно прикоснулся к ней своими губами.
Альк сухо щёлкнул пальцами, и тотчас из джипов вылезли шестнадцать человек в зимнем камуфляже. Четверо из них достали из багажника одной из «Тойот» большой чёрный дипломат и поднесли Альку. Тот щёлкнул замками, откинул крышку и продемонстрировал Виктору золотые слитки, лежащие в три ряда внутри кейса.
Виктор провёл пальцем по золотым кирпичам и остановился на крайнем слева. Тотчас двое террористов вынули указанный слиток и тут же, достав полотно для резки металла, распилили его напополам прямо на переднем бампере одного из автомобилей. Альк взял у них половины слитка и продемонстрировал Виктору и Джиллиан однородность поверхности среза. Виктор удовлетворённо кивнул.
– Радиодетонаторы, часовые механизмы?… – начал было перечислять Крозье, но Альк жестом остановил его.
– Тротил, пластид… – Крозье вопросительно посмотрел на террориста.
– Вообще… – замялся Крозье. Такого поворота он не ожидал. – Вообще ничего невозможного нет. Свяжитесь с нами недели через три, мы попытаемся выяснить, насколько возможно удовлетворить вашу просьбу.
– Разумеется, – Крозье сделал приглашающий жест, и втроём они прошли на склад.
– Так значит, из семьи Альфреда Химмеля? – Альк расплылся в довольной улыбке, будто встретил старого доброго друга.
– Анджелла! – громко крикнул террорист. – Знаешь, за что я тебя уважаю? За твой стиль! Ты никогда не повторяешься, и в отличие от остальных своих коллег по цеху, делаешь свою работу красиво! Это большая редкость в наше время, не находишь?
– Ну что, блядь? – прихрамывая, Фергюссон подошёл к Крозье и Бернски. – Упустили?
С оглушительным треском, проломив заднюю стену склада, подняв белое облако снежной пыли и взревев восьмицилиндровым двигателем, «Мерседес G500» описал дугу и лихо затормозил у въезда на склад. Фергюссон, Крозье, Веймар и Бернски быстро забрались в машину. Анджелла включила передачу и надавила педаль газа. Джип помчался вслед за «Тойотами».
– Не пизди! – не выдержала и крикнула сорвавшимся на визг голосом Анджелла.
– Зашибись! – по слогам произнёс Крозье и развёл руками.
– А откуда такая уверенность, что они поехали именно в этом направлении? – спросил Веймар.
– Понятно, – сказал Веймар. – Вопросов больше не имею. Чудесно.
Обогнав спецмашины дорожной службы, «Мерседес» стал подниматься вверх по перевалу. На скользкой дороге из-за летних шин джип постоянно срывался в занос.
В этот момент Анджелла вновь вошла в поворот по узкому радиусу и на выходе из него джип снова вильнул кормой. В очередной раз Крозье весом своего тела придавил Джиллиан.
– На том свете отдохнёшь, – обнадежила Анджелла.
– А говоришь, не туда едем, – сказал Фергюссон Веймару.
Впереди, метрах в 50-70-ти, ехал чёрный джип. Марку машины было трудно определить из-за снежной пыли, но были отлично видны следы пуль на двери багажника.
– Кто-нибудь, ссадите этого сукина сына! – закричала, придя в себя, Бернски.
– Ну что, покатались? – спросил Фергюссон, подойдя к машине.
– Радиатор пробит в 5-ти местах, – сказала она. – Машину надо с дороги убирать, а то не поймут.
Анджелла посмотрела в глаза вылезшему из машины Веймару.
Не сказав ни слова, Анджелла открыла багажник и принялась выгружать оттуда снаряжение подразделения.
Крозье вынул из одной из сумок ноутбук, сел на обочине дороги и включил его. Фергюссон и Веймар уперлись руками в корму «Гелендвагена» и столкнули его под откос. Постепенно набирая скорость, джип, в конце концов, перевернулся на бок и с грохотом скатился в овраг почти у самого подножья перевала.
– Нет, ещё не конец, – сказал Крозье. – У меня отчетливый сигнал, они едут на север, северо-запад.
– А что тут непонятного? – спросил Крозье. – Почему, по-твоему, я стрелял в кузов, а не по колёсам машины Алька?
– У него задняя дверь нашпигована радиопередатчиками, – сказал Крозье.
– А потому, что кое-кто всё никак не может привыкнуть работать в команде, и вместо того, чтобы заниматься общим делом, фотографирует своего командира в обнимку с бутылкой виски и показывает остальным, – строго сказала Анджелла и протянула Веймару его мобильник. – Твоё?
– Ты его на складе на столе забыл, – пояснила Анджелла.
– Машину надо новую достать, – сказал Фергюссон. – Виктор, глянь карту местности.
– Через семь километров к трассе примыкает какая-то сельская дорога, судя по всему – особым спросом даже у местных она не пользуется, – сказал он.
– Идеальное место! – сказал восторженно Фергюссон. – Только у клиента должен быть стимул туда повернуть…
– И не надейся, Пол, – сказала Анджелла тихо. – Я своими принципами не поступлюсь.
Анджелла посмотрела на него волчьим взглядом.
День 4-ый
Снег всё падал и падал. Ветер стих, тишина повисла над трассой. Её нарушил благородный рык шестицилиндрового двигателя. Из-за поворота выехал белоснежный внедорожник «Лексус RX300» и неспешно покатил по асфальту. Его водитель, молодой мужчина лет тридцати, имел короткие, темные, зачесанные назад волосы, и одевался по последней моде менеджеров среднего звена. Увидев стоящую на дороге «голосующую» девушку, он невольно нажал на педаль тормоза. И было от чего. Девушка эта имела длинные, прямые, густые, достающие до плеч чёрные волосы, и была одета в чёрный развевающийся кожаный плащ. Обута она была в сапожки всё того же цвета из грубой кожи на высоких каблуках. Мужчина остановил джип рядом с ней и почувствовал, как у него потеет лоб: под плащом девушка носила брюки из черного латекса и свитер из ангоры, плотно облегающие фигуру.
– Конечно, садись! – сказал водитель.
– Меня зовут Мартин, – представился водитель.
– Как же ты оказалась одна посреди заснеженной трассы? – спросил Мартин.
– Сочувствую, – сказал водитель.
– Нехорошо получается, – заметил водитель.
Водитель удивленно посмотрел на неё.
Мартин глубоко вдохнул.
– Хорошо, – ответил водитель.
Мартин повернул с трассы и остановился на выезде.
Анджелла демонстративно накинула плащ на плечи.
Он положил ладони ей на плечи и медленно стянул плащ до локтей.
И в этот момент из-за деревьев вышел мужчина средних лет, ростом выше среднего, рывком распахнул водительскую дверь джипа, и за шиворот выволок оттуда хозяина.
Анджелла вылезла из «Лексуса», надевая свой свитер. Ей навстречу уже бежали блондинка и двое мужчин.
– Извини, но мы не подумали, что он остановится на въезде и не поедет в карьер, – сказал, подбежав, Фергюссон.
Анджелла расстегнула одну из сумок и вынула оттуда набедренную кобуру, из которой торчал «Кольт 1911» 45-ого калибра. Фергюссон и Веймар принялись загружать вещи в багажник «Лексуса».
– Надо же – разрешил! – Бернски рассмеялась и достав из-под косухи пистолет «Орел пустыни» 50-ого калибра, вынула обойму и глянула исподлобья, наблюдая, как у Мартина округляются глаза.
Анджелла застегнула на поясе ремень с кобурой. Они с Полом многозначительно переглянулись.
– Послушайте, у меня жена, дочь, в конце концов! – закричал Мартин. – Дочери всего четыре года! Хотя бы их пожалейте, я ведь всего лишь простой менеджер!
– Действительно, – внезапно согласилась Анджелла и пошла прочь от Крозье и трепыхавшегося в его руках Мартина. – Что может сделать один человек?
– Джилл, знаешь, что может сделать один человек? – спросила ласково Анджелла, посмотрев на Бернски через плечо.
Анджелла резко развернулась, вскинула руку с зажатым в ней «Кольтом» и нажала на курок. С опушки леса в небо с криком поднялась стая напуганных грохотом выстрела ворон. Мартин лежал на снегу, вокруг его головы расплывалась огромная лужа крови. Лобная кость была пробита насквозь пулей 45-ого калибра, мозгом забрызгало брюки Крозье.
Бернски поёжилась.
Крозье, уже привыкший к такой грязной работе, подхватил труп Мартина за плечи и поволок в лес. Фергюссон сломал несколько веток и принялся заметать за ним следы. Анджелла вынула обойму, доложила туда недостающий патрон, и спрятав пистолет в кобуру, нагнулась и подобрала со снега стреляную гильзу.
– Мой отец, – ответила Анджелла. – Он мечтал, что его любимая доченька вырастет настоящим ангелом.
Через полчаса из леса вышли Крозье и Фергюссон.
Крозье набрал в ладони снега и принялся оттирать серое вещество Мартина со штанин.
– Странный лес – вместо щепок в разные стороны разлетаются мозги… – осторожно заметил Веймар.
– Но, по сути, верно подметил, – сказал Веймару Фергюссон, открывая дверь и садясь на заднее сиденье «Лексуса».
– Они едут на север, – сказал он. – Я проверил – там километрах в 60-ти есть маленькая деревенька. Но суть не в этом. В 200-ах километрах западнее есть исправительно-трудовая колония. В деревеньке живут заключенные-бесконвойники из этой тюрьмы на правах вольного поселения.
– Сдаётся мне, у них там лежбище, – сказала Анджелла, заводя мотор. – Если повезёт – возьмем их ещё «тепленькими».
День 4-ый
В кабинете старшего следователя *****ской уголовной полиции Фредерика Форсберга было необычайно шумно. Утром его оккупировала следственная группа из Интерпола. Все суетились, кто-то с кем-то ругался, и только старший следователь Форсберг спокойно пил кофе с булочкой. Ему было 39 лет, из них 15 лет он отдал службе в полиции. Он был худощавого телосложения, достаточно высокий. Отличала старшего следователя походка – Форсберг изрядно прихрамывал, и чтобы скрыть свою хромоту, старался ходить медленным шагом. Хромота эта досталась ему во время проведения одного не очень удачного задержания, вместе с оболочечной пулей 38-ого калибра от особо опасного преступника.
Через полчаса серый седан «Форд Фокус» старшего следователя остановился возле 12-тиэтажного жилого дома. Там уже стояло несколько патрульных машин. Форсберг вошёл в подъезд и поднялся на пятый этаж. Дверь в одну из квартир была распахнута, там стояли несколько человек и что-то обсуждали. Громко щелкал затвором фотоаппарат. Старший следователь приподнял натянутую поперёк входа в квартиру желтую ленту с надписью «Место преступления. Не пересекать», и вошёл в квартиру.
– Привет, Отто, – Форсберг пожал ему руку. – Что случилось?
– Кому помешал? – Форсберг недоуменно развёл руками.
Зазвонил мобильный телефон. Отто взял трубку. Невидимый собеседник скороговоркой сказал пару фраз и отключился.
19:38
Густав Петер Альк ударом ноги открыл дверь, ведущую в небольшую гостиную. В комнате за небольшим круглым столом сидело четыре человека. Играли в карты и пили пиво. На столе стояло несколько пустых бутылок.
– А остальные, друг мой Винсент, не дожили сегодня до полудня, – ответил Альк, еле сдерживаясь. Он подошёл к старому платяному шкафу, рывком открыл дверцу.
– Будем встречать гостей, – ответил Альк, доставая из шкафа пулемёт М-60.
– Генрих в машине в задней двери передатчик нашел, – ответил Альк, заправляя ленту. – И не один, а семь передатчиков. Так что гости у нас сегодня будут, это я вам гарантирую.
– Нет, мой друг, – ответил Альк и достал из шкафа два пистолета «Глок-21». – Пора разрешить наш с Анджеллой маленький спор. – Он принялся закладывать в обоймы оболочечные армейские пули 45-ого калибра. – Сегодня вечером один из нас поставит в этом споре свинцовую точку.
– Густав, а может, не надо? – спросил он испуганно.
20:00
«Лексус» стоял на обочине, в сотне метров впереди к трассе примыкала грунтовая дорога, ведущая к небольшой деревне. Анджелла сидела на переднем сиденье, курила сигару и от нетерпения барабанила пальцами левой руки по рулевому колесу.
Он повернул ноутбук экраном в сторону Анджеллы. На экране в инфракрасном спектре была изображена водонапорная башня, несколько строений и стоящий под открытым небом джип. Рядом с джипом прохаживался неторопливой походкой человек с автоматом АК-74 наперевес.
Джип медленно съехал с обочины и повернул на грунтовку.
– Хорошо сделал, чисто, без помарок, – чуть слышно похвалил его Фергюссон. – Как на экзамене. Ладно, давай этот несчастный трупик под машину закантуем, чтобы всем своим видом прохожих не смущал.
Веймар осторожно приоткрыл створку ворот и заглянул в сарай. Сарай был пуст. Веймар осторожно прошёл внутрь. В кромешной темноте слабо блеснул никелированный кожух затвора, раздался щелчок и в грудь Люка уперся ствол «Орла пустыни» 50-ого калибра.
– Значит, это судьба. Ты ведь знаешь, я к тебе неравнодушен… – Веймар выпустил винтовку М4 из рук, она тихо звякнула, ударившись о деревянный пол сарая. Бернски убрала пистолет и, расстегнув, скинула с плеч косуху. Веймар обнял её – она кротко заглянула в его глаза – и вдвоём они медленно опустились на землю…
– Крозье, ты когда-нибудь слышал про живые лестницы? – спросила она тихо.
– Тогда встань на четвереньки у вон того окна, – Анджелла показала на противоположный угол дома. По всей стене дома находилось три окна, и именно в дальнем окне свет не горел. Крозье пригнулся, прополз под освещёнными окнами, и замер как раз под тёмным. Тотчас из-за джипа выбежал Фергюссон со «Штаиром» наперевес, подпрыгнул, ногами оттолкнулся от спины Виктора и со звоном выбил своим телом стекло. Раздался топот ног, кто-то отчаянно заматерился. Тотчас грохнула короткая очередь «Штаира». Ей ответил пулемёт. Несколько очередей выбили оставшиеся окна, наружу полетели осколки стекла и куски деревянных стен. Внезапно всё стихло. Раздался щелчок затвора пулемёта. Зазвенела упавшая на пол пустая лента. Тотчас снова разразилась отчаянной тирадой штурмовая винтовка Фергюссона. Ей в ответ хлопнул 45-ый калибр. Распахнулась входная дверь, и на крыльцо выскочил человек в камуфляже. Анджелла развернулась и выхватила свой «Кольт». Дуло пистолета оказалось в метре от лица террориста. Грохнул выстрел, голова человека брызнула кровью и осколками пробитой кости. Анджелла оттолкнула от себя падающий труп и спрятав пистолет в кобуру, посмотрела на только что подползшего к её ногам Крозье. Виктор встал, отряхнулся и вынул пистолет.
Коротко грохнула очередь «Штаира». Ей вновь ответили 45-ым калибром. Бой затягивался.
– Если вы хотите, чтобы работа была сделана – делайте её сами! – закончила свою мысль Анджелла и вошла в дом.
Ноги словно налились свинцом. Идти с каждым шагом становилось всё труднее и труднее. Дойдя до водонапорной башни, Альк ухватился за стальную опору и некоторое время стоял, глубоко дыша, собираясь с силами. Болел прошитый полуоболочечными пулями насквозь бок. Низ живота был весь залит кровью. Альк осторожно поддел кончиками пальцев торчащий меж рёбер стальной цилиндр и резким движением выдернул его из тела. Вершина цилиндра была сильно сплющена от удара о кевларовый бронежилет, но пуля всё равно достала плоть. Это была полуоболочечная пуля с экспансивной выемкой и стальным сердечником. Альк выбросил цилиндр, оттолкнулся от опоры и хромая, побрёл через поле к лесу. Позади гремели выстрелы – возле дома всё ещё шёл бой.
– Эти патроны обладают не только пробивающей способностью, но и останавливающим действием стандартных полицейских боеприпасов. С такими ранами трансформация уже невозможна, – раздался глубокий женственный голос у него за спиной. – Рада видеть тебя, Густав.
– Сожалею,… что не могу… ответить тебе тем же, Анджелла… – произнес, тяжело дыша, террорист.
Крозье медленно вышел с другой стороны водонапорной башни и замер. Анджелла стояла метрах в пяти впереди и правее от него. Всё её внимание было сосредоточено на Альке, Виктора она не замечала.
– Пожалуй, ты прав, – Анджелла взвела оружие и медленно подняла один из пистолетов в вытянутой руке.
Длинная очередь разорвала воздух. Пистолет-пулемет полыхнул рваной полуметровой дульной вспышкой. Алька швырнуло на снег и протащило несколько метров по замерзшей земле. Анджелла опустила оружие, вынула пустую обойму и направилась к телу террориста. Крозье осторожно двинулся вслед за нею. Анджелла зарядила пистолет-пулемет и присела на корточки рядом с залитым кровью трупом Алька. Почему-то Крозье сразу вспомнил с десяток весьма дурных американских фильмов про всевозможных зомби, имеющих отвратительную привычку оживать в самый неподходящий момент.
– Эй… – Крозье тихонько позвал свою начальницу.
– Анджелла… – Крозье подошел к ней и уже хотел было тронуть ее за плечо.
– С тобой все в порядке? – спросил Крозье осторожно. – Может, ты ранена?
«Может, не услышала?» – подумал Крозье.
За их спинами прогремела очередная автоматная очередь. В ответ коротко ответил «Штаир». После чего воцарилась тишина. Бой был окончен.
– Зачем? – удивился Крозье.
– Пусть видят, что он погиб как настоящий солдат, – сказала она, поднимаясь. – Ну что, пора заканчивать с этой тусовкой?
Люк Веймар и Джиллиан Бернски были целиком поглощены друг другом, гремящие снаружи выстрелы их совершенно не интересовали. Они не обратили внимания ни на распахнувшуюся дверь, ни на силуэт в черном плаще, возникший на пороге.
Тотчас все стоны, доносящиеся из глубины сарая, стихли. Снаружи раздался хохот Крозье.
Раздалось шуршание одежды. Из темноты выплыл недовольный Веймар. Он застегнул джинсы, натянул поверх пиджака спецовку и огляделся по сторонам. Анджелла небрежно бросила ему в руки винтовку М4.
– Зачем же так круто? – спросил Веймар.
Тот понуро кивнул. Из темноты вышла Бернски, надевая на ходу косуху.
Снаружи Крозье застонал в очередном приступе хохота. Бернски хотела сказать что-то в своё оправдание.
Крозье заглянул в сарай, для большего комического эффекта демонстративно высветив фонарем силуэты сослуживцев, и понял, что именно так насмешило Анджеллу. Очевидно, сарай долго и упорно служил своим хозяевам складом сена. Со временем сено благополучно сгнило, так как крыша этого строения явно требовала капитального ремонта. В нем и вымазались с ног до головы в порыве страсти Люк Веймар и Джиллиан Бернски.
Крозье вновь залился смехом.
– Мне по статусу положено, – отрезала Анджелла.
– Обязательно, как же без этого, – сказала Анджелла. – А где друг наш Пол?
– Вот за что я его уважаю, так это за его хозяйственность, – сказала Анджелла, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене сарая. – Если где-то можно что-то спиздить – он мимо не пройдет.
– А где хозяин машины? – спросила она наконец.
– Ему машина уже не нужна. В морг его и так отвезут, – заверил Фергюссон, сцеживая бензин из шланга в канистру.
– Люк, ты что, на войне побывал? – удивился Фергюссон.
Стоящий возле сарая Крозье пытался сдержать смех, зажав рот ладонью, но в конце концов взорвался хохотом.
Фергюссон обернулся и посмотрел на Бернски. Она пыталась достать клочок сгнившего сена из-за шиворота.
Анджелла развернулась, обошла джип и направилась к дому.
– Я вижу! – крикнула Анджелла в ответ, переступая через труп террориста с автоматом в руках, лежащий в паре метров от проломленной стены.
– С крыши стреляют! – заорал он благим матом. – Ну, чего вы застыли?
Веймар вскинул винтовку, вбежал в сарай. Сквозь щели между досками он разглядел темный силуэт, сидящий на крыше с винтовкой в руках. Веймар вскинул «Эмку».
Веймар, Крозье и Бернски подбежали к джипу. Фергюссон осторожно поднял Анджеллу на руки и стянул с неё плащ. На том месте, где она лежала, расплывалась по снегу огромная лужа крови. Анджелла была без сознания.
Люк ухватился за край плаща и понял, отчего на складе Анджелла жаловалась на вес своей обновки – плащ был на кевларовой основе и по твердости материала не уступал армейскому бронежилету. Вдвоём с Фергюссоном они осторожно подняли своего командира на импровизированных носилках и рысью побежали через поле.
Впереди мелькнула пара огней. По грунтовой дороге, протянувшейся вдоль поля, навстречу солдатам выехал белый «Лексус RX300». Джип остановился поперек колеи, из машины выскочила Джиллиан Бернски и распахнула правую заднюю боковую дверь. Фергюссон и Веймар подняли плащ и плавно положили Анджеллу на сиденье, Крозье сел за руль. Веймар залез в кабину, а Джиллиан и Фергюссон запрыгнули в багажник. Пол перегнулся через спинку и осторожно прижал тело Анджеллы к сиденью.
День 4-ый
Небольшая деревушка, раскинувшаяся между двух сопок, уже засыпала. Постепенно, один за другим, гасли окна в домах. В это время спустившийся с одной из сопок «Лексус» остановился у первого попавшегося дома. Водитель выскочил из машины и подбежав к крыльцу, забарабанил кулаком в дверь. Через некоторое время дверь открылась и на пороге дома появился мужчина лет 50-ти, небритый, в каких-то вылинявших рваных штанах.
– Нет, – ответил мужчина, обмозговав вопрос.
Глаза мужчины вспыхнули огнём энтузиазма, он исчез в доме и через пару минут выскочил на улице в сапогах, шапке, натягивая на себя какой-то рваный полушубок.
«Проводник» остановился, наконец, возле дома, стоящего на отшибе, и принялся бить ногой в дверь.
Сказав это, он повернулся и протянул пятерню. Крозье матернулся и порывшись в карманах, протянул ему две мятых сотенных банкноты.
– Ты доктор? – сходу выпалил Крозье.
– Заносите! – крикнул Крозье сидящим в джипе. Затем, повернувшись к врачу, сунул ему в руку ворох банкнот. – Пациент у нас. Тяжёлый.
– Куда можно положить? – спросил Фергюссон, зайдя в дом.
Крозье прошёл вслед за врачом в дом. Бернски осталась сидеть в машине. Через некоторое время Крозье и Веймар вышли на крыльцо. Виктор сел на корточки, закурил. Джиллиан вылезла из машины и подошла к ним.
– Ассистирует, – коротко ответил Веймар. – Виктор, поделись сигареткой.
– Неужели всё? – спросила, наконец, Бернски.
Дверь открылась, и на пороге появился Фергюссон с окровавленными руками.
Крозье встал и пошел к машине.
– Ничего ты не сделал! – заорал на него Фергюссон. – Ничего! И в этом вся проблема! Надо было крышу проверить, а ты вместо этого Джилл трахать взялся! И ты тоже хороша! – Он посмотрел в глаза отшатнувшейся Бернски. – Вам лишь бы поебаться, а на работу вы плевать хотели с огромной колокольни! Понимаю, работа грязная, но кто-то же должен её делать. А еще Анджеллу осуждаете. Да она одна сегодня сделала больше, чем мы все, вместе взятые.
– Врач говорит, много крови потеряла, – сказал Фергюссон, умывая руки.
– Говорит, всё безнадежно – до рассвета она не дотянет, – сказал Фергюссон.
Гельмут Райерсон когда-то давно служил и по профессии был военным хирургом. Он знал, какое оружие способно оставить такие раны, и также твердо знал, что этой молодой, красивой женщине, лежащей на диване в его гостиной, уже не суждено увидеть рассвет. Но он был врачом и не мог оставить даже безнадежного пациента наедине со своим горем. Райерсон встал, прошел на кухню, вынул из холодильника бутылку пива, вернулся в гостиную и сел на кушетку у окна. Его несколько насторожил тот факт, что один из товарищей этой женщины, помогавший вынимать из ее тела пули и зашивать раны, завернул что-то в её плащ, перед тем как уйти спать.
День 5-ый
За окном медленно загорался рассвет. Гельмут Райерсон привык вставать рано – эту привычку он принес с собой из армии на гражданку. И в это утро он не изменил ей. С наслаждением потянувшись, он приподнялся на локтях и оглядел гостиную. Первое, что бросилось ему в глаза – на диване лежала скомканная окровавленная скатерть, раненой женщины нигде не было.
– Вот суки, такую вещь испортили… – раздался нежный женский голос.
Женщина, которая должна была умереть этой ночью – как ни в чем ни бывало, стояла у окна и разглядывала, держа на вытянутых руках, свой простреленный плащ.
Широкими шагами Анджелла вышла из дому, сошла с крыльца и привычным движением накинула на плечи плащ. Из-за угла вышел заспанный зевающий Крозье. Увидев Анджеллу, он остановился на месте, слегка опешив.
– Машина готова, – ответил Крозье. – Фергюссон пошел… ну, в общем,… удобства искать. Джилл и Люк в джипе спят.
– Их вчера ещё и Фергюссон трахал. Не в прямом, конечно, смысле, но тоже весьма поучительно, – сказал Крозье и протянул Анджелле её пистолет. – Возьми, всё равно обойма уже пустая.
– Вот подберем тебе новую игрушку – тогда вернешь, – сказала она. – И куда, кстати, делся мой виски?
– В доме остался, наверное, – предположил он.
На тумбочке в гостиной стояла уже пустая бутылка виски. Гельмут Райерсон стоял перед окном точно так же, как Анджелла с пятнадцать минут назад. Его глаза уже потихоньку начали заволакиваться хмельной пеленой. Обернувшись на скрип двери, он увидел вошедших Анджеллу и Виктора.
Анджелла достала из кармана брюк портсигар красного дерева, откинула крышку, сунула в зубы тонкую длинную торпеду и задумчиво пожевала её кончик.
– Ты прав, – согласилась Анджелла и подошла к нему вплотную. – Знаешь, в чём тут дело? – спросила она вкрадчиво.
– «Французский портсигар», – пояснила она, убирая портсигар обратно в карман. – Просто приставляешь к телу клиента и нажимаешь на крышку – пружина усилием в 40 фунтов сделает всё остальное за тебя. Главное – попасть точно между ребер.
– Марко Сальвадоре ещё можно понять – бандит законченный, наркоторговец; впрочем, как и его племянник. Но это ведь – доктор! Представитель гуманной профессии! А ты ему – лезвие под ребра…
На улице у крыльца уже стоял, пританцовывая, Пол Фергюссон.
– Нашел удобства? – спросила Анджелла.
– А ты что? – спросил Крозье.
Махнув рукой, он поднял с земли лежащую у крыльца картонную коробку. Звякнули стеклянные бутылки. Фергюссон развернулся и направился к стоящему за углом джипу.
– В армии нет слова «спиздил», есть слово «проебал»! – ехидным тоном поправил его весьма довольный собой Фергюссон, направившись к автомобилю. – У доктора-покойничка на кухне стояло добро – вот, будем считать, что он его проебал!
– Интересно, нашу машину в розыск уже объявили? – спросила Анджелла.
– Или кто-то наш «подснежник» сорвал… – заметила Анджелла.
Отто ван Риберг проработал в Интерполе 12 лет. За эти годы он набрал более чем достаточно профессионального опыта. Он знал, что существует два способа ведения слежки – скрытый и явный. Явный способ заключался в том, чтобы дать жертве увидеть, что она под колпаком, и просто ждать, когда у нее со временем сдадут нервы. Ну а скрытое наблюдение велось тайно от жертвы, соответственно.
Ван Риберг вышел из магазина и направился к станции метро. Про себя он отметил, что следом за ним пошел лишь тот, кто сидел на лавке. Спустившись в подземку, Отто первым делом направился в мужской туалет. Он занял одну из кабинок, но дверь запирать не стал, а оставил чуть приоткрытой. Через небольшую щель он увидел, как его «эскорт» вошел в туалет и присел на корточки, определяя, в какой кабинке находится ван Риберг. Когда ему это удалось, он сунул руку в карман плаща и вынул небольшой девятимиллиметровый «Вальтер ППК» с глушителем. И в этот момент ван Риберг выскочил из кабинки и ударом ноги в голову сбил на пол убийцу. Затем вынул платок, обернул им рукоятку пистолета, ухватился поудобнее, прицелился и выстрелил в висок преследователя. Пистолет чуть слышно щелкнул, звякнула стреляная гильза, и на пол брызнула кровь. Вложив «Вальтер» в руку покойника, Отто ван Риберг убрал платок в карман и со спокойной душой вышел из туалета.
– Как наши дела? – спросил бархатистым звучным тенором сидящий в полумраке салона князь-префект фон Штернгольдт.
– Скверно. Очень скверно, – коротко сказал фон Штернгольдт. – С нашей свободолюбивой Анджеллой стало в последнее время очень хлопотно работать, я бы даже сказал – накладно, ты не находишь?
– Такие вопросы не в моей компетенции, – сказал он. – Я боюсь, что будет, если всё это дойдет до сведения Собственной Безопасности…
Фон Штернгольдт вяло махнул рукой. Отто ван Риберг вылез из машины.
– Каких ребят? – спросил фон Штернгольдт с неподдельным удивлением.
Князь тяжело вздохнул.
Ван Риберг захлопнул дверцу лимузина и собирался было идти, но дорогу ему преградил Симон Альфан.
Отто взял пистолет, тихо поблагодарил Альфана, спрятал оружие за пазуху и пошел прочь. Симон залез в салон лимузина.
– Не нравится он мне. Темная лошадка. Может быть, я не прав, но… в любом случае, надо бы его прощупать, – сказал Альфан.
Альфан кивнул.
– Сегодня приезжает инспектор, из Собственной Безопасности, со своей сворой, – сказал полным презрения тоном Альфан, чтобы скорее отвлечь своего начальника от грустных мыслей, и добавил, усмехнувшись. –
– Мне только этого для полного счастья не хватало. Они умеют выбирать подходящее время для инспекций, – сказал фон Штернгольдт сокрушенно. – От Анджеллы всё так же, никаких вестей?
– Блядство, – коротко сказал фон Штернгольдт. – Не хватало мне ещё одно подразделение потерять. Ладно, поехали домой…
11:56
От гостей за версту веяло гипертрофированным снобизмом. В сущности, эти люди ничего особенного собой не представляли, они были всего лишь рядовыми клерками в Службе Безопасности, однако служебный статус заставлял относиться к ним уважительно. Что было весьма неприятно для дворецкого, привыкшего к капиталистам, финансистам, владельцам СМИ – в общем, к игрокам почти мирового уровня.
Про себя Крозье отметил, как смотрят гости префекта на Анджеллу – мужчины с восхищением, женщины – сгорая от зависти.
«Так значит, наша Анджелла в какой-то степени легенда…» – отметил про себя Крозье. В принципе, этого и следовало ожидать – руководить таким подразделением в такой сложной ситуации первого подвернувшегося под руку не поставили бы.
– Князь, я уполномочена передать Вам привет от Густава Петера Алька, – сказала она с порога.
– Он что, опять ушел? – спросил хмуро фон Штернгольдт, увидев рваные дыры в плаще Анджеллы.
– И надо полагать, больше он уже не встанет? – не веря своим ушам, тихо спросил префект.
Фон Штернгольдт откинулся на спинку стула и достал из лежащей на столе коробки сигару.
Князь прикурил от лучины и затянулся. Анджелла кивнула и вышла.
– Да, у нее не без этого… – сказал фон Штернгольдт. – Что поделаешь, приходится закрывать глаза на такие мелочи…
– Она самая лучшая, – недоуменно развел руками фон Штернгольдт и с наслаждением затянулся сизым сигарным дымом.
В лаборатории царил могильный холод. Лаборант оттянул поршень, наполняя шприц, набрал несколько кубиков багряной жидкости и резким движением выдернул иглу из вены Крозье. Виктор согнул руку в локте, осторожно встал и вышел из-за стола. Лаборант сцедил кровь из шприца в небольшую стеклянную колбу и заткнув горлышко пробкой, поместил ее в контейнер, где уже находились четыре аналогичных сосуда. Крозье встал из-за стола и прошел к широкому дивану у стены, на котором уже сидели Веймар, Фергюссон, Бернски и Анджелла.
Штурмовики поднялись и вышли за дверь, оказавшись в небольшом коридоре.
– Молодая ещё, отчитываться перед начальством ни разу не приходилось. Да и технология сама по себе все ещё достаточно новая, до сих пор не везде внедрили, – ухмыльнулся Фергюссон. – Любая биологическая жидкость содержит ДНК своего хозяина, а значит – информацию. Главное – эту информацию правильно считать. А кровь – вообще универсальный носитель, содержит не только архив, так сказать, но и самые свежие воспоминания.
– А как насчет двух трупов – деревенского врача и хозяина «Лексуса»? – спросила, не выдержав, Джиллиан.
Бернски побледнела и попятилась назад. Анджелла стальным взглядом окинула её с ног до головы, развернулась и рывком открыв дверь, покинула помещение.
Побледневшая Джиллиан вытерла пот со лба и вышла вслед за Анджеллой.
Веймар вопросительно глянул на Крозье. Тот лишь пожал плечами.
– …в общем, отличная работа. Я весьма доволен тем, как Вы прижились в подразделении. О таком и инспектору рассказать не стыдно. Поздравляю, – фон Штернгольдт пожал руку сидящему напротив Крозье. – Можете отдыхать, Вы это заслужили. Да, и позови ко мне Анджеллу, будь так любезен.
– Ну что? – спросила ожидающая под дверью Анджелла.
– Ну, этого и следовало ожидать, – сказала она. – Ладно, собери здесь всех наших – после разговора с префектом на корпоративную вечеринку поедем.
– Ещё два трупа! – донесся из-за двери кабинета голос фон Штернгольдта.
– Да, можно еще две черточки на рукоятке Кольта поставить, – охотно согласилась Анджелла.
– Честно сказать? – спросила Анджелла.
– Твоя жестокость не знает границ, – опешил префект.
– Ты бездушна, – сказал префект. – Я не представляю, за что я мог полюбить такую холодную, самоуверенную, циничную самку.
– Ты сама все разрушила, – сказал фон Штернгольдт. – Если бы ты не отвергала меня… я ведь любил тебя.
Ее голос отозвался эхом в полупустом коридоре.
Анджелла скрестила руки на груди, прищурилась, как-то странно посмотрела на префекта.
– Значит я для тебя всего лишь бифштекс? – выдохнул фон Штернгольдт.
Префект схватил бутылку коньяка, плеснул немного в бокал.
Фон Штернгольдт залпом осушил бокал, сморщился.
– Нет, – сказала Анджелла. – Я хорошо заметаю следы. А в случае чего – ты меня прикроешь, ты обязан. В конце концов, даже после трагической гибели дона Сальвадоре и его племянника – меня никто не преследует.
– Ну и что? – спросила Анджелла. – Они все это заслужили. Тебе напомнить? Торговля наркотиками, оружием, людьми – только представь, сколько молодых девушек эти сволочи переправили за границу в рабство.
– Нет, он просто попал под разлет щепок, когда мы рубили лес, – ответила Анджелла холодно. – И вообще, ему никто не запрещал быть подонком, тогда и смерть его была бы оправданной.
– Нормально. Я легко несу эту ношу, – сказала Анджелла небрежно. – Если она еще немножко потяжелеет – я все равно справлюсь.
– С тобой стало совсем невозможно! – взорвался князь. – Мало того, что ты превратила свою профессию в ритуальный суд Линча – так еще и в последнее время просто перестала себя в руках держать! Ты хоть понимаешь, чем чреваты все эти твои развлечения? Тем более – сейчас, когда инспектором в нашу префектуру прислали этого подонка Шони! А он найдет, к чему прикопаться, мир ещё не видел такой мерзкой въедливой сволочи, как он! Он ведь кобель законченный, мерзавец, он ведь… – князь на мгновение отвлекся – Чего это ты мне притащил, Симон?
– Ладно, извини. Можешь идти, – сказал князь, опомнившись. – Да, кстати, я распоряжусь – заберешь назначенную награду. Всякая хорошо сделанная работа должна быть достойно вознаграждена.
– Охотно старика я вижу иногда, хоть и держу язык; приятно убедиться, что даже важные такие господа умеют вежливо и с чертом обходиться! – с заметным удовольствием нараспев произнесла она. – Фауст, Гёте, понимаете ли…
Крозье закрыл рот ладонью, сдерживая смех.
– А тебя можно подрочить? – спросил с ухмылкой Фергюссон.
– Ну, я в такие игрушки не играю! – обиженно сказал Фергюссон. – Ладно, поехали, у меня недостаток водки в организме, надо его устранить.
14:00
– «Слышь, босс, глянь какие жирные клиенты подъехали!»
– Миледи, я не ожидал такого высокого визита в наши края, – сказал субъект смущенно, отхлебывая пиво. – Что-то случилось, я чем-то могу помочь?
– Нет, конечно, таким клиентам я всегда рад, – сказал субъект. – Вино, коньяк, виски? Есть пиво, темное, светлое, все только что привезенное.
– Да запросто, – сказал субъект, попивая пиво. – Я же говорю, только вчера один контейнер через таможню прогнали.
– Проблемы у нас, миледи, – пожаловался Карло. – Неделю назад в нашем отделе руководство сменилось – стало тяжко через таможню груз, а в особенности – алкоголь, гнать. А начальник новый, паскуда, совсем оборзел, такую цену заломил, что аж сердце защемило – я на киллера вдвое меньше потрачу.
– Значит, загрузишь четыре ящика «Джонни Уокера» в «Кадиллак». Из той партии, что я вчера отложил, слышишь? – сказал Карло подошедшему грузчику. – Да, с киллером мороки много, опять же – опрокинуть может запросто, а Вы ведь профессионал в этом деле, да и потом, у вас такие мощные связи, Франци всегда прикроет, если что, ну, в общем, со всех сторон окопались…
Она подошла к машине и открыла багажник. Тотчас два грузчика принялись укладывать в автомобиль выпивку. Анджелла вынула из-под рукоятки пистолета свернутые трубочкой купюры, отсчитала несколько сотен и протянула контрабандисту. Тот взял деньги и сунул в карман.
– Ну что Вы! – всплеснул руками Карло. – У нас с Вами, миледи, отношения исключительно доверительные.
– Но если виски окажется паленый – вернусь, заставлю тебя все четыре ящика залпом выпить, – пообещала она.
Анджелла помахала ему рукой на прощанье и села в «Кадиллак». Огромный внедорожник задом медленно выехал с базы, развернулся, и набирая скорость, помчался по рабочему кварталу. Через некоторое время мимо ворот оптовой базы медленно проехал белый седан «Ауди А6» с наглухо тонированными стеклами и скрылся вслед за джипом.
– Восхитительный пейзаж, – сказал сидевший в «Кадиллаке» Веймар. – Вдохновляет, определенно.
– Интересно, а как аборигены отреагируют на появление в здешних краях такой дешевой машины? – спросил Крозье.
– Обижаешь, – презрительно хмыкнул Фергюссон, выбираясь из автомобиля.
Веймар и Крозье забрали оставшуюся выпивку.
– Всегда он такой добрый? – спросил Веймар у Анджеллы.
Она поднялась на крыльцо и рывком открыла тяжелую стальную дверь, ведущую в парадную. Дверь противно заскрипела несмазанными петлями. Пять человек вошли в подъезд. Внутри стоял какой-то странный кислый химический запах. Стены были исписаны разнообразными выражениями и пожеланиями, пол был усеян окурками и битым стеклом. Двери в шахту лифта опечатаны. На площадке между первым и вторым этажами стояли четверо коротко остриженных молодых парней в кроссовках и спортивных костюмах, и курили травку. Увидев Анджеллу, они разом окинули её стеклянными взглядами, один из них громко и пронзительно свистнул. Это вызвало приступ хохота у остальных. Анджелла кокетливо улыбнулась парням и не сказала ни слова, чем весьма удивила Крозье. Следующее мгновение расставило все по своим местам. Проходя мимо свистнувшего наркомана, Анджелла коротким резким движением рубанула ребром ладони по его шее. Тот закатил глаза и рухнул на пол. Остальные в страхе отпрянули. Анджелла, как ни в чем ни бывало пошла дальше вверх по лестнице. Идущий следом за ней Фергюссон с двумя ящиками виски под мышками отвесил лежащему в глубоком нокауте наркоману увесистый удар ногой по ребрам.
– Оклемается – почувствует, – пообещал Фергюссон.
– Можете не разуваться, – крикнул им Фергюссон. – Все равно тут такой бардак, что…
Эта квартира явно не знала слова «ремонт». На стенах – клочья ободранных обоев, потолки – в каких-то подтеках. Крозье прошел в одну из комнат. Там у стены на застеленном газетами полу стоял широкий, потертый кожаный диван – в разложенном состоянии он являл собой нечто отдаленно похожее на двуспальную кровать. У соседней стены стоял книжный шкаф. Из шести его полок лишь на одной стояло несколько книг. Крозье открыл запыленную стеклянную дверцу и провел пальцем по корешкам книг. Его поразил тот факт, что за книгами в отличие от всего остального в этой квартире явно ухаживала чья-то заботливая рука, во всяком случае, литература содержалась в безупречной чистоте. Виктор вчитался в названия книг.
– Правильно полагаешь, – раздался у него за спиной нежный женский голос.
– Ну, во всяком случае, теперь ты будешь знать, что я ещё и читать умею, – усмехнулась Анджелла. Она стояла в проходе, опираясь спиной на дверной косяк и скрестив руки на груди.
На столе стояло пять наполненных до краев какой-то подозрительной жидкостью стаканов и несколько литровых бутылок виски. Одна из них была уже почти пуста. Джиллиан Бернски неторопливо разрезала на дольки уже третий лимон, Веймар посыпал эти дольки растворимым кофе и сахаром. Фергюссон огромным кинжалом резал толстыми ломтями ветчину. Рядом с ним лежал нарезанный такими же толстыми кусками голландский сыр.
Фергюссон без слов отложил кинжал и поставил на стол четыре бутылки темного нефильтрованного пива.
– Пьянка – это когда без тоста. С тостом – уже банкет, – объяснила Анджелла. И добавила удивленно. – Сыр, ветчина, лимоны,… зачем столько пищи на столе?
– Это точно. Доминантная самка Анджелла опять ассимилирует все ресурсы, – мрачно произнес Веймар. – Давайте уже пить, что ли?
– За что пьем? – спросил Веймар.
– Прощай, разум! – сказала она. – Встретимся завтра! – И залпом осушила стакан.
– И как вы пьете эту гадость безо льда? – спросил он.
– Ужас, – сказал Веймар и выпил. – Ой…. – Он сморщился, поставил пустую рюмку на стол и схватил лимон. – Нет, на трезвую голову это пить совершенно невозможно. Только на пьяную.
– Анджелла! – позвал стоящий у окна Фергюссон.
– Смотри, кто приехал, – сказал Фергюссон, наливая себе водки.
– Только его здесь и не хватало… – сказала Анджелла обреченно. – У меня с самого утра сердце ныло – теперь понятно, почему…
Анджелла метнула в него недовольный взгляд.
– Князь имел неосторожность втюриться в меня по самое не могу, – сказала Анджелла. – С тех пор за эту неосторожность он и расплачивается. Понятно?
– И с ним, и с Альком, и еще много с кем, – отмахнулась Анджелла. – Веймар, ты решил стать моим биографом? Брось, пустое это – в моей жизни было столько крутых поворотов, что сам черт теперь уже ногу сломит.
– Кто же это у нас такой сильный… – Анджелла выдернула пистолет из кобуры и пошла в прихожую.
Альфан резким движением отпихнул своего начальника в сторону. Тотчас хлопнул выстрел, что-то громко звякнуло, и в двери появилась небольшая аккуратная дырка диаметром почти 12 миллиметров.
Фон Штернгольдт подошел к двери и увидел, что пулевое отверстие находится как раз на уровне его паха.
Князь растерянно кивнул.
– А мы к вам, – сказал фон Штернгольдт.
Гости вошли.
– Не разувайтесь, – предупредила Анджелла, опустила оружие и разжала пальцы – пистолет послушно скользнул в кобуру. – Пойдем на кухню, там мы вам нальем той самой сволочи, что и в тени – 40 градусов.
– Что, печень? – сочувствующе спросила Анджелла.
Фон Штернгольдт вошел на кухню, снял с головы цилиндр, вынул из него пивной бокал и поставил емкость на стол.
Фон Штернгольдт поднял стакан. Остальные последовали его примеру.
Префект в несколько больших глотков осушил стакан, захрипел и сунул в рот сразу несколько ломтиков лимона.
– Король умер, да здравствует король! – сказала она резким тоном и вышла из кухни.
– Это и есть то повышение после ликвидации Алька? – спросил Веймар.
– Поехали, Симон, – сказал сиплым голосом фон Штернгольдт. – У нас еще ужин с нашим любимым инспектором Александром Шони. Как же я его уже ненавижу, эту сучью душу!
День 5-ый
Свинцовые тучи постепенно заволакивали небо. Поднялся порывистый ветер. Вчерашний снег уже почти растаял – погода в этом году с каждым днем подкидывала все больше и больше сюрпризов. Анджелла стояла на балконе и курила сигару. Позади хлопнула дверь и раздалась невнятная ругань – Пол Фергюссон опрокинул на пол стакан с пивом. Анджелла обернулась, окинула отрешенным взглядом расплывающуюся лужу.
Анджелла затянулась и стряхнула пепел на торчащую этажом ниже бритую голову. Внизу раздалась нецензурная брань, обладатель головы высунулся по пояс, дабы разглядеть «этого наглеца», но… «интересные» слухи об обитателях данной квартиры уже давно распространились среди жителей дома, и поэтому, пробормотав извинения, сосед исчез в недрах своей комнаты.
– Ни к черту, – ответила чуть слышно Анджелла. – Даже выпивка не помогла. Проклятье, я знала, что рано или поздно кого-то около меня…
– У тебя будет такая возможность, – горько усмехнулась Анджелла. – Ну, вот и ты меня бросаешь. Что я теперь одна буду делать?
Он смачно плюнул и попал точно на вновь высунувшуюся бритую голову соседа с нижнего этажа. Снизу посыпалась ругань, которая, впрочем, также быстро и стихла, едва обладатель головы идентифицировал «агрессора».
– Надо полагать, – согласился Фергюссон.
– Это у Веймара закидоны?! – удивленно воскликнул Фергюссон. – А помнишь, лет эдак пятнадцать-двадцать назад?
– Всё, Пол, не начинай… – устало отмахнулась Анджелла.
Фергюссон мечтательно зажмурился, щелчком выбросил бычок, а затем снова плюнул.
Фергюссон в ответ лишь ехидно усмехнулся.
…Тьма окутала город. Моросил мелкий дождик. С запада медленно наползал густой туман. Ветер бил в окна сильными порывами, беспокойно барабанил каплями воды по стеклам, словно пытался достучаться, предупредить о чем-то. Сидящей за столом Джиллиан Бернски было абсолютно наплевать на взбесившуюся погоду. Голова болела так, будто по ней долго и упорно били чем-то увесистым, вроде бутылки с шампанским. Одно воспоминание о выпивке вызывало рвотный рефлекс. Сильно хотелось пить, но ничего кроме алкоголя ей не предложили. Уже заметно окосевший от спиртного Веймар пытался завязать с девушкой разговор, но постоянно забывал концовку фразы, язык его заплетался, и, в конце концов, Люк облокотился на стол и уснул. В соседней комнате Пол Фергюссон и Виктор Крозье сидели на старом потертом кожаном диване и играли в шахматы на спички.
– А, то давняя история, – сказал Фергюссон, расставляя. – Были мы, ну я, Анджелла и Вячеслав Брант в Норвегии, значит. На задании. И перебросили к нам в подкрепление из английской М-2 четырех хлопцев. И все бы ничего, но пришли мы с Брантом в бар, где у нас с ними встреча была назначена. А в лицо друг друга, надо сказать, не знали. И вот подходим к любимому столику – а там сидят четыре таких наглых здоровенных рыла. Физиономии кирпича так и просят. Ну, у меня сразу нехорошие такие подозрения появились, да Вячеслав… в общем, попросил он их вежливо освободить места. И добавил весомо, да такое, что не с ходу и в стих-то вставишь. Даже я таких слов не знаю. А те аж взорвались. Пиздюлей наобещали. Слово за слово, оскорбление за оскорбление, угроза на угрозу; договорились до того, что одному я об голову пару стульев сломал, двоих Брант через барную стойку перебросил, а последнего мы на улицу выволокли, надрали жопу по самые уши, и снега ему за шиворот напихали. Кегу пивную и стеллаж с выпивкой в баре своротили, паркет пивом залили; зеркало там было здоровенное, во всю стену, в три пальца толщиной – разбили. Надо полагать – головой чьей-то. Покуражились, короче. А потом пришла Анджелла, она, оказывается, с ними знакома была. Сначала долго материлась, когда увидела, что мы с ними сделали, потом – смеялась, когда четвертый выбрался, наконец, из сугроба и стал снег из штанов вытряхивать. Вот так мы с ними и познакомились. Проставились и на этом конфликт замяли…
– Блядь, никогда в шахматы не везло, – тяжело вздохнул Фергюссон и отставил доску в сторону. – Может, пойдем, еще по стаканчику нальем?
Они вошли на кухню, осторожно взяли под руки спящего крепким пьяным сном Веймара и положили его под стол.
Он протянул стакан Бернски. Девушка окинула его мутным взглядом и отрицательно помотала головой.
– Она уже с полчаса как в ванной заперлась, – чуть слышно проговорила Джиллиан. Каждое слово ей давалось с большим трудом, это было связано с огромной дозой выпитого накануне.
– Похоже, будто плачет… – сказал он, наконец. – Вот ни за что бы не подумал, что она умеет плакать. Интересно, что это у нее такое приключилось…
– Анджелла! Ты там? – громко спросил Крозье.
Крозье достал пистолет и постучал рукояткой по двери. Раздался чуть слышный шум льющейся воды. Через некоторое время он стих, щелкнул замок, и на пороге появилась Анджелла с мокрыми волосами.
– Отпусти, – произнесла девушка стальным тоном.
– Анджелла! – громко крикнул он и принялся стучать кулаком по дверному косяку. – Постоянно уходить в себя – не лучший выход! С годами этот груз накапливается, становиться тяжело нести его в одиночку – по себе знаю, слышишь! Со временем ты не сможешь тащить его сама, он раздавит тебя!
С оглушительным треском Крозье высадил дверь плечом и вошел. Тотчас за окном раздался громкий хлопок, словно огромная птица хлопнула крыльями. Комната была пуста. Ветер трепал створки распахнутого настежь окна. Дождь заливал подоконник. Крозье подошел к окну и выглянул на улицу. По внутриквартальной дороге, удаляясь от дома, шла широким быстрым шагом женщина в черном плаще.
Крозье выдернул из-за спины пистолет, проверил обойму и вышел вон.
21:00
…На аллее недалеко от центральной площади Крозье подобрал газету и теперь шел, накрыв ею голову, дабы хоть как-то уберечься от дождя. Но большого толку от нее не было – бумага моментально набухла дождевой водой, стала прямо в руке расползаться липкими клочками. Через некоторое время, выйдя на центральную площадь, в толпе прохожих он внезапно разглядел Анджеллу. Она прошла мимо него быстрым шагом, гордо подняв голову и расправив плечи. Впервые в жизни Крозье не поверил собственным глазам – его начальница обладала поистине королевской осанкой. Пройдя мимо, она окинула его беглым взглядом и скрылась в подземном переходе. Виктор ускорил шаг, направился следом, на ходу швырнул в урну комок грязно-белой бумаги – остатки подобранной газеты. Анджелла явно искала неприятностей, и Крозье искренне надеялся, что она их не найдет. Его надеждам не суждено было исполниться. Спустившись вслед за нею в подземный переход, он понял это.
Анджелла села на бетонный пол, прислонилась спиной к колонне. Левый бок чуть пониже легкого буквально рвало на части от тупой боли. Она машинально провела ладонью по израненному дробью месту, посмотрела – капельки крови побежали по тонким, изящным дрожащим пальчикам. По черному гипюру платья расплывалось багряное пятно.
Анджелла выдернула из-за спины два пистолета «Орел пустыни» калибра 440Кор-бон, взвела оружие и медленно поднялась на ноги. Боль в боку стала постепенно стихать. Алкогольный туман перед глазами рассеивался все быстрее и быстрее. Горячая густая кровь все еще продолжала толчками выплескиваться, заливать платье, чулки, и бетонный пол, но Анджелле было уже не до этого. Девушка вышла из-за колонны, вскинула руки и спустила курки пистолетов…
Ярко-желтым пламенем вспыхнули две рваные, вытянутые, полуметровые дульные вспышки. Оружие в руках Анджеллы дернулось, выпуская одну за другой короткие очереди. Она не видела ни матово-черных кожухов затворов, ни черно-сизых облаков порохового дыма – все ее внимание сконцентрировалось на расплывчатых темных силуэтах метрах в пятнадцати впереди, и на паре прицельных приспособлений.
– Не подходи, слышишь! – прокричал он. – Не подходи! Я буду стрелять!
Раздался сухой хлопок, который перекрыла лязгнувшая пулеметная очередь. Крозье вбежал в магазин и закрыл рот ладонью. По бетонному полу расплывалась грязно-кровавая лужа того, что когда-то было содержимым кишечника бандита. Анджелла спрятала пулеметы за спину, и небрежным жестом одернув полу плаща, вышла из магазина, достала сигару и закурила. Где-то вдалеке раздался вой сирен.
– Надо, – кивнула Анджелла, с наслаждением затянулась, выпустила колечко сизого дыма. – Только в разные стороны.
Она не ответила, затянулась еще раз и пошла прочь.
Она не оглянулась.
– И что на этот раз? – спросила Эмма.
– Пойду, гляну, – сказала Эмма.
Эмма внимательно посмотрела на своего подчиненного. В свое время Отто, будучи рядовым призывником бундесвера, оказался в Косово. Чего он там насмотрелся, он никогда не рассказывал, но в глубине следа, оставленного в его душе войной – никто не сомневался.
– Да…. – задумчиво произнесла Эмма. – Тут и вправду, словно войнушку устроили…
Эмма обернулась и увидела стоящего позади Курта Вагнера. Это был парень тридцати лет, с длинными светлыми волосами, большим носом и маленькими бегающими глазами, за которые Отто ван Риберг называл его фашистом. Он проработал в следственной группе Эммы всего три года и, хотя не имел большого профессионального опыта, не раз натыкался на верные решения благодаря своей смекалке и интуиции.
– Нормально… – сказала Эмма, слегка опешив.
– Отлично, – с энтузиазмом сказал подошедший к ним ван Риберг. – Берем свору собак и начинаем отлавливать всех сумасшедших евреев с пулеметами 440-ого калибра.
– Ни у кого, – ответил Вагнер с уверенностью. – Сейчас он уже на дне залива. На тридцатиметровой глубине. Во всяком случае, я бы поступил именно так. Кстати, а что со свидетелями?
Кстати, есть информация – хотя пока неподтвержденная, что здесь поработала наша «знакомая»…
– Я своих источников не раскрываю, – ответил тот.
Громко запиликал мобильник.
Ван Риберг вяло отмахнулся от своей начальницы и взял трубку.
Он спрятал трубку и направился к припаркованному неподалеку полицейскому автомобилю.
00:05
Вскоре в переулке появился молодой человек лет двадцати трех, в короткой спортивной куртке и потертых рваных джинсах. Он прошел мимо вжавшейся в стену Анджеллы, не заметив в темноте, на фоне грязного мусорного контейнера и почерневшей от времени кирпичной стены, ни темных волос, ни черного кожаного плаща. Насвистывая себе под нос какую-то мелодию, он остановился посреди переулка и посмотрел на часы. Через некоторое время на другом конце улицы появился другой парень, одетый в какие-то засаленные лохмотья, которые когда-то, возможно, принадлежали весьма преуспевшему в жизни человеку. Они сошлись на середине проулка. Первый достал небольшой пакетик с белым порошком, его визави протянул ему мятые купюры и застыл, испуганно поглядев через плечо торговца. Тот обернулся и увидел в метре от себя Анджеллу. Ее мертвенно-бледное лицо натолкнуло торговца на мысль о том, что это – потенциальная покупательница.
Он сунул руку в карман и в этот момент Анджелла одним рывком преодолела расстояние, отделявшее ее от него. Через долю секунды парень закричал от боли – девушка впилась парой изящных клыков в его горло. По гортани наркодилера потекла тоненькой струйкой кровь. Его клиент с воплями бросился бежать. Анджеллу это не волновало. Она с наслаждением всасывала губами горячую вязкую жидкость, чувствуя, как кровь растекается по горлу, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие.
От неожиданности Анджелла вздрогнула и выпустила парня. Тот бросился бежать.
– Не твое дело! – огрызнулась девушка.
– Мне плевать, – Анджелла развернулась и пошла по переулку, вглядываясь в крохотные кроваво-красные капельки на асфальте.
– …говорю вам, святой отец, вампир! Женщина! Она укусила меня! – наркодилер показывал стоящему у алтаря священнику свою истекающую кровью шею.
Священник внезапно понял, что парень не лгал. В церковь вошла одетая во все черное женщина. Кровь тонкой алой капелькой засохла в уголке ее рта.
Та попятилась. Хлопнула дверь, и на пороге церкви появился Виктор Крозье.
Анджелла пятилась назад, пока не споткнулась о скамью и не упала на пол.
– Может, осиновый кол принести? – спросил наркоторговец.
– Извините, святой отец, я в Бога не верю, – сказала Анджелла виновато, протянула погнутый крест священнику. – Просто устала притворяться…
– Фи, – сказала Анджелла презрительно. – Ну и какой же это священник? Его вера должна служить примером для прихожан, а он – увидел вампира и в бессознанку…
02:00
– Блядство. С каждым разом ее прогулки становятся все масштабнее и масштабнее. Приобретают размах. Она становится неконтролируемой психопаткой. Правильно сделал, что не дал ей в церкви резню устроить, – префект, наконец, остановился, достал сигару, закурил. – В переходе еще ладно, у меня в полиции есть связи, там мы все уладим. А вот в церкви… тут бы общественность озверела. Такую шумиху бы раздули, потребовали бы публичного расследования, и так далее. То, что вас священник видел – не беда, его мы в психбольничку оформим, не проблема. А вот с этим парнем, которого она покусала, все будет гораздо сложнее.
– Конечно, – сказал префект. – И будем надеяться, что он помер подальше от церкви. А иначе все резко осложнится.
– Ею я займусь сам, – сказал префект. – С этого дня придется чистить описания ее воспоминаний, а то все всплывет.
– Я – нет, – коротко ответил префект.
– А это уже, друг мой Виктор, не твоего ума дело, – ответил префект.
Все рефлекторно подняли головы и увидели стоящего на самом верху лестницы инспектора Службы Собственной Безопасности Александра Шони.
Префект открыл рот, чтобы что-то соврать, но Шони жестом остановил его.
Он развернулся, и пошел было вверх по лестнице, но остановился на полпути.
Сказав это, инспектор удалился.
2:32
Вспыхнул свет, и комната наполнилась шумом. Эмма нехотя приподнялась со стола, потерла глаза и оглядела происходящее. Полицейский на входе в кабинет пытался хоть как-то сдержать толпу репортеров, а Фредерик Форсберг разговаривал по телефону.
– Отлично, – сказал Форсберг. – Тогда поехали со мной.
– Знаю, к сожалению, – Форсберг вынул из сейфа свой служебный пистолет 38-ого калибра, проверил обойму и сунул оружие в кобуру на боку. – У нас опять убийство. В церкви.
– Я думаю, тебе будет полезно поговорить со свидетелем, – сказал Форсберг.
Эмма тяжело поднялась, накинула на плечи жакет, посмотрела на часы. Ночь обещала быть долгой…
– А почему в психушку, а не в церковь? – спросила Эмма. Непроспавшийся мозг упорно отказывался соображать.
Они вылезли из машины.
– Нам позвонил священник, сказал, что один человек просил в храме убежища – его якобы укусил вампир. Священник впустил его в храм, а потом… потом наш клиент начинает нести какую-то хуйню, так что нам ничего не осталось, как вколоть ему успокоительное и привезти сюда, – проговорил Форсберг, пока они с Эммой шли к входу в клинику. – В церкви мы нашли труп. Эксперты им уже занялись, говорят – умер от какой-то редкой формы гемофилии, истек кровью. Просто в один прекрасный момент кровь отказалась сворачиваться, легкий порез – и все, финита ля комедия. И что примечательно – нашли у него на шее два аккуратных маленьких надреза, каждый буквально по два-три миллиметра. Сделаны они чем-то острым, как будто бритвой – но бритвой так ювелирно не получится…
– Привет, – стоящий на крыльце Отто ван Риберг щелчком выкинул бычок, и любезно открыл перед своей начальницей дверь.
День 6-ой
Она открыла глаза и с некоторым удивлением оглядела окружающую обстановку. Анджелла лежала на стоящей возле камина кушетке в большой просторной гостиной. Это была явно не ее квартира. Чуть приподнявшись на локтях, девушка заметила лестницу на второй этаж, опоясывающую стену полуовалом. Это был особняк префекта.
– Привет.
– Тебя не было в гостиной, и я решил, что ты здесь, – сказал он и внимательно оглядел свою начальницу. – Пить хочется?
– Кофе хочу, – произнесла дрожащим голосом Анджелла.
– Ты что, доктор? – презрительно спросила Анджелла и продолжила свой поиск.
– А не много ли ты пьешь кофе? – поинтересовался он.
– А сейчас у тебя голова заболит еще больше, – пообещал Крозье. – Дело в том, что вчера о твоей маленькой прогулке стало известно инспектору Шони. И, надо полагать, он будет принимать какие-то меры.
– На то тебе наплевать, это тебя не волнует – есть хоть что-то, что имеет для тебя какое-то значение? – спросил Крозье.
– А потом посмотришь на человека сквозь призму своего восприятия, проклассифицируешь «дерьмо; собачье, ни на что не годное; по Ницше – дерьмо, и по Шпенглеру – тоже дерьмо». И относиться к нему начинаешь соответственно. Исходя из этой своей классификации, – сказал Крозье.
– Не меня, – ответил Крозье. – Люка, Веймара. Парень из кожи вон лезет чтобы доказать, что он к тебе попал не случайно. А ты им словно холуйчиком помыкаешь. Принеси то, принеси это…
– Командир, ты сердишься – значит, ты не прав, – быстро проговорил Крозье.
– Знаешь, мне эта их маленькая шалость в сарайчике слишком дорого обошлась, – сказала Анджелла. – Получить в спину пулю 338-ого калибра – удовольствие не из приятных.
– Не твое дело, – огрызнулась Анджелла. – Это касается только меня и ее, но никак не тебя. Захочет – сама все тебе расскажет.
– Доброе утро, – префект, стоящий в коридоре у двери ее комнаты, выглядел мрачнее тучи.
– Нам нужно поговорить, – сказал фон Штернгольдт.
– Не придирайся к моим словам, – префект начинал сердиться. – Прекрасно знаешь, что ты натворила, и что теперь может с тобой произойти.
– Да, но только потому, что ты меня здорово подставила, и если дело получит дальнейший ход – под суд пойдем оба, – сказал префект.
– Какая же ты… – проскрипел сквозь зубы фон Штернгольдт. – Ну почему ты всегда отвергаешь мою помощь? Я ведь хочу как лучше!
– Против, – фон Штернгольдт решительно поставил ногу между дверью и косяком. – Я хочу быть вместе с тобой.
– Я прекрасно обхожусь одна – отчеканила она через плечо и с размаху захлопнула дверь.
– А ведь я предупреждал, – заметил подошедший Альфан и принялся деловито расхаживать из стороны в сторону, заложив руки за спину, словно читая лекцию по этике в каком-нибудь университете. – Это бесполезно, Бернар. Ей сам черт не страшен, а ты решил ее Собственной Безопасностью припугнуть. Ну, как? Припугнул? Упала она к тебе в объятья?
8:45
– Всем привет. Кого хороним? – жизнерадостно спросил появившийся в гостиной Фергюссон.
– Да что вы все такие смурные? – спросил Пол. – Что, мент родился? Префект и Анджелла все также смотрели друг на друга, остальные смотрели на них; Бернски и Веймар – с опаской, Крозье – с интересом.
– Хорошо, – сказала Анджелла холодным спокойным голосом. – Но если ты снова понесешь ахинею про нас с тобой – я тебе всыплю. Даже ангельское терпение имеет свой предел – а ведь я далеко не ангел.
– О чем речь вообще? – недоуменно спросил Фергюссон, притворяясь, что не понимает в чем дело.
– Войдите! – Анджелла стояла у окна и чистила кинжалом апельсин.
– Я не люблю, когда ко мне подкрадываются, – сказала Анджелла, села на подоконник и принялась поедать апельсин.
Он подошел к окну, на котором сидела девушка.
– А на подчиненных уже и не рассчитываешь? – спросил фон Штернгольдт, присаживаясь на пол у ее ног.
– Не переживай, будет тебе подкрепление, – сказал князь.
– Сюрприз, – ответил префект.
Фон Штернгольдт поднялся с пола, поправил пиджак, с укоризной посмотрел на девушку.
– Лакомство мне портишь, – ответила Анджелла стальным тоном, отламывая апельсиновую дольку.
11:00
Но для собравшихся на кушетке фильм большого интереса не представлял. Куда более притягательным выглядел небольшой журнальный столик, который поставили рядом с кушеткой – украшенный бутылками с вином, пивом, виски и всевозможными морскими деликатесами.
– Ха, истребитель вампиров, – усмехнулся Фергюссон, пригубил бутылку пива. – Я таких истребителей вампиров на завтрак ем. А эти традиционные суеверья типа чеснока, серебра и солнечного света – меня в зеленую тоску вгоняют. Хочется съездить к авторам фильма и рассказать им, как они неправы в таких фундаментальных вопросах. Хотя справедливости ради надо отметить, однажды у Анджеллы была серьезная проблема с солнечным светом – когда она в горизонтальном солярии перележала. С тех пор она терпеть не может загорать.
– А тапочкой по попе? – спросил Фергюссон строго.
– А нечего командира обсуждать, – сказал Фергюссон. – И вообще, в душе она – не поверите – очень чувствительная, хрупкая, ранимая натура. Не драконьте ее – она и не будет драконом.
– Ты чего это? – спросил Фергюссон, запирая окошко.
– Может, того? – спросил Фергюссон с намеком. – Я с ним поговорю? Все равно улетаю…
– Не надо, Пол, – сказала Анджелла. – Не подставляйся. Если придется – я этот момент сама обыграю.
– Значит, вы здесь бездельничаете? – спросила Анджелла.
– Без моего материнского присутствия, – уточнила Анджелла, и Крозье показалось, что в ее голосе звучит обида – еще бы, ведь все веселятся, а ее не позвали.
– А что нам еще делать? – спросил Фергюссон обреченно. – У нас заслуженный отгул, в честь ныне покойного Густава Алька. Не каждый день мы сбиваем с небосвода звезды такой величины.
– Что-то серьезное? – спросил Фергюссон, втиснулся среди остальных, взялся за бутылку с пивом.
Открылась дверь, и в комнату вошел князь фон Штернгольдт.
– Да? А кто тогда сидит на кушетке? – спросил префект озлобленно.
– Ну, вот что, астральная проекция, – фон Штернгольдт подошел, бесцеремонно схватил Анджеллу за запястье. – Пойдем, мне нужно поговорить с тобой.
– Ты что, не слышала, что я сказал? – Фон Штернгольдт замахнулся на нее.
Князь удивленно посмотрел на него.
Фон Штернгольдт опустил руку, стиснул зубы, но промолчал и вышел вон, хлопнув дверью. Фергюссон проводил его пристальным взглядом.
– Нет, это что-то новенькое, – тяжело вздохнула Анджелла.
День 6-ой
Черный «Кадиллак Эскалад» остановился на парковке возле аэропорта. Было необычайно холодно, с запада наползали серые тучи. Периодически налетал порывистый ветер, начинали падать мелкие ледяные капельки дождя.
– Провожать не надо, – предупредил ее Фергюссон. – Не маленький. Да и тоску лишнюю нечего нагонять – и так дорога дальняя, успею всех вас вспомнить, чтоб вам тут икнулось.
– Да будет тебе, – сказал Фергюссон с напускной беспечностью. – Не переживай, все будет хорошо, слышишь?
– Посмотри на меня и скажи: «все будет хорошо», – сказал он.
– Ну, вот и чудесно.
– Так-так-так… значит, префекта со всеми его ухаживаниями ты в упор не видишь, а Фергюссон обнимает тебя, целует – кажется, я понял, в чем дело, – ухмыльнулся Веймар, весьма довольный внезапно осенившей его догадкой.
– Успокойся, Люк, – сказала Анджелла, заводя мотор, – ты ни хрена не понял. Фергюссон – мой брат. Младший брат. Представь себе, он младше меня на целых двадцать минут.
«Кадиллак» сочно фыркнул мотором и плавно выехал с парковки.
Префект был чрезвычайно пьян, однако это не мешало ему координировать свои движения и связывать слова в целые предложения; но по его поведению – казалось, он вообще не воспринимает объективную реальность.
– Что ты здесь делаешь? – спросила девушка сердито.
Что фон Штернгольдт подразумевает под этим «кое-чем» – Анджелла прекрасно догадывалась. И эта декларация князем своих способностей ей инстинктивно очень не понравилась.
– Что ты, милая! – воскликнул князь, сел на кровати. – А как же ты? Кто согреет тебя холодной ночью? Кому ты пожалуешься на боязнь темноты или на приснившийся плохой сон? Помнишь, ты мне когда-то давно всегда жаловалась, на каждую беспокоившую тебя мелочь.
– Уходи, пожалуйста, – сказала она.
– Послушай, Бернар, я очень сожалею, но твои попытки завязать со мной какие-то отношения были ошибкой, понимаешь, ошибкой, – произнесла Анджелла жалостливо. Она отчетливо почувствовала, что боится князя, боится его пьяного, неадекватного состояния.
Он стиснул ее в объятиях, попытался поцеловать. Она оттолкнула его, вырвалась и, медленно отступила на несколько шагов назад.
Анджелла вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной перед ним. Ноги и руки словно сковал паралич. Он подошел к ней, взял за талию.
– Чего не надо? – спросил князь насмешливо.
Внезапно префект схватил ее за шею и с силой толкнул на кровать. Анджелла упала грудью на постель. Фон Штернгольдт зашел сзади, коленом придавил ее к кровати, и принялся расстегивать брюки.
Князь не слушал ее. Она попыталась вырваться, но получила крепкую оплеуху.
– Снимай брюки, сучка, – процедил сквозь зубы князь.
– Так нравится? – спросил фон Штернгольдт, тяжело дыша.
– Я спрашиваю, так нравится? – префект повысил голос.
Префект снова ударил Анджеллу ремнем. Она взвыла от боли, сжала руки в кулак, при этом распоров ногтями простынь.
– Да… – простонала Анджелла.
– Я шлюха… – дрожащим голоском выдавила из себя девушка.
– Спасибо… – всхлипнула Анджелла.
Анджелла не ответила. Она тихонько плакала, мысленно умоляя Мироздание пощадить ее, прекратить издевательства князя. Мироздание оставалось безучастным к ее горю. Князь снял с нее ярко-красный свитер, затем бюстгальтер, лег на нее, взял за плечи и придавил всем своим телом к кровати.
– Анджелла, что случилось? – Джиллиан села рядом.
– Анджелла, не надо так, – сказала Бернски, взяла ее за руку. Увиденное повергло молодую девушку в шок, она не ожидала, что ее неуязвимая начальница окажется такой беззащитной в собственных апартаментах. – Скажи, кто это сделал, я этому паршивому упырю мозги вышибу.
– Как это не касается? – спросила Бернски. Она сходила в ванную комнату, принесла полотенце и тазик с водой, принялась смывать кровь с головы Анджеллы. – Меня это напрямую касается. Ты из-за меня уже однажды пострадала.
– Это сделал префект? – спросила Джиллиан.
– Значит, префект, – стиснула зубы Бернски. – Сволочь.
– Я не боюсь, – сказала Бернски.
Джиллиан небрежно бросила окровавленное полотенце в тазик, обняла свою начальницу. Анджелла не сдержалась и расплакалась по новой.
– Я не знаю… – ответила девушка растерянно, бережно поглаживая Анджеллу по спине. – Честно, не знаю…